Геннадий Сазонов - И лун медлительных поток...

Прилег Медведь в берлоге, голову на лапы положил — неудобно. С одного бока на другой повернулся — неудобно. Постель стелил мягкую, а она жестко вздыбилась торчком — не уснуть. Вошла и присела на глаза тетушка Сонница, ветер запел колыбельную, раскачал сосны, и сосны запели, и лес тихо-тихо подпевал, стряхивая снежинки. И медведь стал засыпать. Но только он погрузился в сон, как гром раздался над головой. Вскочил Медведь, выглянул из своей юрты — то дятел ударил по сухой лиственнице. Как в воду, вошел в сон Медведь, но тут раздался тонкий-тонкий скрип, как у снега, когда его режут лыжи. «Что такое? — взревел Медведь. — Неужто охотник Касюм крадется?» Выглянул Медведь из юрты — две сухие елочки вершинами друг о дружку трутся и тоненько скрипят. «О Небо! — взмолился Медведь. — Да что это? Почему же я спать-то не могу?»

А Комполэн примчался к лесовней юрте охотника Касюма. Увидел — сидит охотник в травяной одежде и дрожит от холода. Обернулся Бурундуком Комполэн и тоненьким голоском спрашивает: «Хо-ло-дно-о те-бе, охотник Касюм?» — «Ничего, — стуча зубами, отвечает охотник. — Ничего, сейчас пожарче раскину огонь в чувале… Заходи, грейся!» — «А где твоя зимняя шуба? — пискнул Бурундучок. — Нету? Или потерял?» — «Так получилось, — улыбается охотник и подбрасывает смолье в чувал. — Не было у братьев лишней шубы… Уху поедим, чаю с ягодой попьем — согреемся!» — «А у Медведя, старшего твоего брата, есть лишняя шуба, — просвистел Бурундучок. — Видел я, как он на себя вторую шубу натягивал», — тихонько скрипнул зубами Бурундучишко. «Ежели бы она была, то он поделился бы со мной, — ответил охотник. — Он ведь мне тайменей ловил, понял? Он добрый, мой старший брат. С кедра шишки мне сбивал, корешки сладкие показывал. В гости ко мне приходил, сказки мне рассказывал…» — «Да это он юрту твою смотрел, — закрутился вокруг охотника Бурундук. — Ему в твоей юрте чувал понравился. Говорил мне Медведь: „Приходи в гости… вот я скоро выгоню охотника из юрты. На огне стану кедровые орешки жарить“». — «Пусть приходит, — бодро говорит охотник. — Места у огня всем хватит!» — «А Медведь мне говорит, — продолжает Бурундучок-Комполэн, — говорит: „Все ел-кушал в тайге, все пробовал на клык, только вот не знаю, какой на вкус охотник. В темную ночь приду и съем“», — чуть не плачет Бурундучок. «Всего, что ли?» — удивился и растерялся охотник. «Нет, — зарыдал зверек, — сначала с ног до головы, потом с головы до ног». — «О Небо! — воскликнул охотник. — Почему сердит на меня старший брат, может, чем-то обидел нечаянно? Пойду попрошу у него прощения». — «Иди, иди! — закружился Бурундучок-Комполэн. — Только собак с собой возьми, острый нож да стрелы…» — «Кто же в гости с ножом ходит?» — удивился охотник, обувая лыжи. «А вдруг на тропе злые духи? — ответил Комполэн. — Вдруг не пустят тебя к брату Медведю. Возьми-возьми, охотник, острый нож да стрелы». — «Ну ладно! — согласился охотник. — Зимой много в урмане злых духов».

Страшным ветром впереди охотника помчался Комполэн. Перед юртой Медведя остановился, надавил плечом на громадную сосну и опрокинул ее на жилище Медведя. В ужасе вскочил Медведь, ум его запутался во сне — ничего не понимает. Еще одна, еще другая сосна упали на медвежью юрту, сорвали крышу, и ударил Медведя в грудь ледяной ветер. «Ай-е! Астюх! — воскликнул Медведь. — Неужто младший брат Касюм мою юрту ломает? Неужто шубу он пришел снять с меня в такой лютый мороз?» Выглянул Медведь из юрты, и не узнал он мир: темно, звезд не видно, и луны нет, снега-сугробы по грудь. Мороз визжит, и ветер воет. Первый раз в жизни вылез Медведь в зиму из зеленых снов. «Правду, голимую правду Лось говорил, — поразился Медведь. — Охотник юрту разорил, сейчас начнет раздевать меня до голенького. Но я тебе не дамся!» И вылез Медведь из берлоги, и притаился за дремучей елью, сам такой же дремучий и взъерошенный. «О-о-го-о-о! Бра-а-ат мой ста-р-р-ший! — услышал Медведь сквозь ветер голос охотника. — И-ду-у!» — «У-у-у», — подхватила пурга. «Иди! — прохрипел Медведь. — Иди, я тебя встречу». И прыгнул Медведь на охотника, сбил с ног младшего брата и раскрыл горячую пасть. «Правду Бурундук мне говорил. Съесть меня захотел старший брат. С головы начнет», — испугался охотник и ударил ножом в косматую грудь Медведя. «Ай-ю! Ай-ю! Больно… больно мне, — тяжко простонал Медведь. — Зачем ты, охотник, с меня последнюю шубу снимаешь?» — зарыдал Медведь и, зализывая рану, слепо помчался в непроглядную ночь. Всю зиму бродил-шатался в урмане Медведь. Как заяц, обгладывал кору, из-под снега добывал ягоду, отнимал у бурундуков орешки, растерзал трех лосей, и сам чуть не был растерзан волчьей стаей. Чуть не издох от голода и холода. А охотник всю зиму просидел у очага-чувала — поломал ему ноги Медведь.