Эрик Хелм - Критская Телица

Тихий ропот пронесся по собранию.

— А погибшие пентеконтеры? — взвился не выдержавший Идоменей. — Кто виноват в этом? Не ваш ли хваленый мастер, оснастивший паскудную пиратскую посудину страшным оружием?

— Умолкни! — велела Алькандра.

— Да еще, насколько понимаю, натравивший окаянного этруска на моих людей!..

— Оснастивший под страхом расправы, — надменно парировала Алькандра, — и натравивший справедливо! И более не смей перебивать! Настанет и твой черед объясниться...

Идоменеев черед настал гораздо позже — на девятнадцатый день судилища.

— Мы знаем о прискорбной гибели критского посланника в Афинах и оплакали ее вместе со всеми честными критянами, — сказала Алькандра. — Также считаем, что в подобных случаях провинившиеся должны быть наказаны по всей строгости...

Жрица умолкла и обвела собравшихся внимательным взглядом.

— Однако Идоменей избрал весьма странную кару! Заложники, повинные смерти на острове Крит... Семь юношей и семь девушек... Поскольку иных свидетелей в этом деле нет, я буду свидетельствовать сама.

Судьи насторожились.

— Перед тем, как Рефий погиб, мы — двое посвященных в еще недавно запретнейшую тайну острова, — беседовали наедине...

По зеленой прогалине буквально стон пронесся, когда Алькандра, возложив руки на чело стеатитовой бычьей головы и двуострую секиру, пересказала памятный читателю разговор.

— ...Следует неизбежный вывод, — завершила свою недолгую повесть верховная жрица: — девушки предназначались Арсиное, с которой Идоменей состоял в заранее обдуманном преступном сговоре. А юноши должны были послужить пищей андротавру. Задаю вопрос: если государь, по сути, снарядил целую морскую экспедицию, дабы потакать кровожадным наклонностям главного стражника...

— Ложь! — заревел Идоменей.

Алькандра грозно сощурилась, и лавагет притих, помня о стоящих за спиною слугах Аписа.

— ...если он, по сути, был безвольной игрушкой в руках преступной жены и не менее преступного телохранителя, то что же это за государь?!

Поднялся дружный и весьма возмущенный ропот.

— Капитан Эсон, сбитый с толку и введенный в полное заблуждение, вернул афинян в Кидонскую гавань, где их ладья и находится посейчас. Предлагаю обложить провинившийся город надлежаще высокой данью. А юношей и девушек, со смятением и трепетом ожидающих своей участи, отпустить восвояси. И одарить напоследок.

Восторженный гул был ответом Алькандре.

— Я не сомневалась в одобрении Великого Совета и критского народа. Кара, предложенная Идоменеем, чудовищна во-первых. Противозаконна во-вторых, ибо, не будучи военнопленными, греческие отроки и отроковицы могут рассматриваться лишь как захваченные и обращенные в рабство мирные жители. А в-третьих, наказание определено бывшим царем и посему отменяется!

Это мудрое и человеколюбивое решение подвело итог предпоследнему дню суда над Арсиноей и лавагетом.

* * *

Что до самой деревянной телицы, из-за которой, в сущности, сменилась правящая династия, пустотелому изваянию повезло более, нежели тому, что вытесал некогда мастер Дедал.

Осмотрев творение аттического умельца, Алькандра удостоверилась в отменном качестве работы и велела втихомолку доставить полую статую в Священную Рощу, дабы впоследствии дать новенькой, ни разу еще не использованной телке надлежащее употребление.

Самой телице, разумеется, было вполне безразлично, где стоять — под сводами Кидонского дворца, или в потайном павильоне Священной Рощи.

— Кощунство не успело свершиться, — пояснила Алькандра своим подчиненным, — а посему изваяние пребывает незапятнанным и может служить обрядам... Жаль уничтожать, больно хорошо удалась!..

* * *

— Приветствую тебя, о прекрасная! — учтиво произнес Ксантий, подавая Арсиное руку и помогая взойти на борт галеры.

— Благодарю, о юноша, — ответила былая повелительница кидонов, даря афинянина чарующим взглядом.

Угрюмый, понурившийся Эврибат перепрыгнул из лодки на палубу самостоятельно и довольно ловко.

— Располагайтесь, где сочтете удобным, — буркнул капитан Эвпейт чуть более любезно, чем собирался.

Достойный грек затаил немалую злобу против кефтов, от которых натерпелся изрядного страху, и уж отнюдь не собирался миндальничать с женщиной, всего три недели назад властвовавшей этим невоспитанным народом.

Однако дивная красота Арсинои подействовала и на него...

Когда верховная жрица торжественно изрекла приговор суда: пожизненное изгнание прежней династии за пределы острова, Арсиноя попросила исполнить последнюю просьбу.