Эрик Хелм - Критская Телица

— Хорошо дерешься, — выдохнул он с хищной улыбкой. — Отлично дерешься! Только меня, буйвола могучего, самая умелая собака в одиночку не возьмет! Уразумел?

Менкаура понял: Кодо собирается изо всех безмерных сил метнуть в него длинный, отточенный, подобно бритве, меч. И метнет почти в упор.

Отвести летящую молнию будет невозможно.

Даже обладая нечеловеческим проворством.

* * *

Помня предупреждения Поликтора, люди Эсона принялись расстреливать миопарону издалека, и при этом отнюдь не жалели пернатых снарядов...

После довольно долгого трехстороннего препирательства, в котором принимали участие Иола, Эсон и Поликтор, старший эскадры (Эсон) все же велел своей пентеконтере возвратиться в гавань, по возможности избегая непонятного огнедышащего судна.

— Еще со своими драться недоставало! — крикнул он Поликтору.

— Согласен! — зарычал достойный капитан. — Только свои почему-то не желают оставить нас в покое!

Сами виноваты! Вас посчитали мятежниками.

— Нас? Выполнявших приказ лавагета?..

Минут через двадцать, выслушав последние наставления, келевст развернул огромное судно и двинулся вспять.

Пожалуй, разумнее всего было бы Эсону возглавить корабль самолично. Однако в оба уха командиру эскадры сыпались взаимоисключающие доводы, и Эсон решил, на всякий случай, не двигаться с места.

Если права Иола — он выполнит приказ наилучшим возможным образом и заслужит благодарность Арсинои.

А ежели и впрямь стряслась хитрая государственная измена (этого Эсон, одолеваемый смутными и явными подозрениями, тоже не исключал), он лично возьмет под стражу экипаж ладьи, четырнадцать отроков и отроковиц и, разумеется, бойкую придворную даму, несомненно причастную ко всей заварившейся каше...

Упомянутые отроки и отроковицы, не разумея по-критски, все же почуяли неладное. Не почуять было попросту немыслимо. Ксантий улучил минуту и приблизился к Иоле.

— Что происходит, госпожа? — спросил он тревожным голосом. — Нас возвращают в Кидонию?

— Хотят вернуть, — сказала Иола на койнэ. И отважно прибавила: — Однако ничего у них не получится.

Отнюдь не успокоенный, Ксантий лишь головой покрутил и отошел к своим соплеменникам. Последовала тихая, но весьма оживленная беседа, из которой Иола, даже напрягая слух, не различила ни слова.

— Не преследуйте мерзавца! — напутствовал Поликтор отплывающих. — Но, ежели он сам захочет свести близкое знакомство, бейте с четырехсот локтей и уклоняйтесь! Не раздумывайте, не шутите с огнем. В буквальном смысле!..

Этруск об этом ничего не знал и растерялся изрядно.

Было от чего.

Пропускать возвращающуюся пентеконтеру мимо он не решался: вдруг, Тиния не доведи, афинян, заодно с Иолой, забрали с галеры и во всю прыть волокут в Кидонию?

А как быть? Не атаковать же судно, где, по сути, везут заложниками тех самых людей, которых он столь ретиво спасает?

С другой стороны, пентеконтера, сопровождавшая ладью, должна была или вступить в сражение с преследователями, или плыть за ними...

Второго не замечалось. А первое заняло бы немало времени...

Покуда Расенна ломал себе голову, двигаясь встречным курсом и готовясь пройти локтях в ста пятидесяти от боевого корабля, критяне решили, что неизвестный враг замыслил напасть.

И, сблизившись на два плетра, открыли ураганную стрельбу.

Правда, архипират воспользовался недолгой передышкой и велел расположить оставшиеся без употребления серединные заслоны плашмя, на манер зонтиков. Но миопарона была все же достаточно велика, а щиты — относительно малы, и надежной защиты от падающих сверху снарядов не получилось.

Менее чем за полминуты этруск потерял убитыми и ранеными добрых полтора десятка человек. Суда продолжали сближаться.

— Табань, — хрипло выкрикнул додумавший отчаянные мысли до конца этруск. — Становись бортом! Пустим и этих ко дну!

* * *

Эсимид уже готовился отдать приказ «весла на воду», когда неожиданный гам заставил его обернуться.

Воины рассыпались по верхней палубе, устремляя взгляды в небо, указывая на что-то руками, жестикулируя и отчаянно галдя.

Проследив за их взорами, остроглазый, как и все моряки, Эсимид увидел загадочное треугольное крыло, несущееся по небу. Различил прицепившегося к нему человека. Увидел вьющегося неподалеку орла.

— Это еще что за?.. — взревел капитан — и тотчас умолк.

Разбираться в происходящем не было времени. Да и желания.

Сумасшедший день и событиями полнился безумными. Ни одно из них покуда не принесло критскому флоту ни малейшего добра — совсем напротив.