Френк Слотер - Чудо пылающего креста

Падая, тело перса чуть не вырвало копье из рук Константина, но ему удалось освободить его, и как раз вовремя, чтобы отразить атаку другого перса. Сквозь кучу сцепившихся в рукопашной схватке людей он увидел Дация, ловко раздававшего удары направо и налево, при этом выкрикивая приказы и подбадривая своих солдат. Затем почти так же быстро, как началась эта схватка, оставшимся в живых персам удалось вырваться из наброшенной Константином петли всадников и бежать, на чем все и закончилось.

Воины Константина и увязались бы за ними в погоню, но он выкрикнул приказ снова построиться в колонну и, загнав свою лошадь в бурую воду Евфрата, начал переправу. К этому времени высокий во главе своего войска достиг уже середины реки, но идти было трудно из-за быстро прибывающей глубины и тяжелых доспехов. Крикнув ему, когда тот оказался уже по грудь в воде, чтобы он ухватился за стремя, Константин велел и своим солдатам последовать такому примеру; и так, с пехотинцами, держащимися за стремена кавалеристов посреди реки, где было самое быстрое течение, им удалось без особого труда переправиться на другой берег. Только раз их цепь на минуту нарушилась, позволив течению унести с собой двух лошадей и с ними несколько воинов, но быстро восстановилась, и переправа закончилась.

На западном берегу рослый предводитель римского отряда стал, пошатываясь, взбираться по склону, а с его одежды и доспехов ручьями стекала вода. Константин помогал своим всадникам выйти из реки, однако с одобрением заметил, что тот, другой, не стал отдыхать, пока вся его команда, за исключением нескольких, что утонули, благополучно не выбралась на берег. Только тогда он передал командование центуриону и широким шагом направился туда, где спешились Константин и Даций.

— Я обязан тебе своей жизнью, трибун, — сказал он на прекрасном латинском языке, хотя, судя по темной коже и широким скулам, Константин с уверенностью мог бы утверждать, что он по рождению не римлянин. — Меня зовут Тиридат.

Константин тут же подобрался и отчеканил официальное приветствие:

— Флавий Валерий Константин салютует царю Армении.

— Боюсь, этот титул я уже больше не ношу, — проговорил Тиридат с невеселой улыбкой. — Персы выгнали меня из моих владений точно так же, как вытеснили из этих мест армию, в состав которой входил и я.

— А цезарь Галерий в порядке? — спросил Константин.

— Был, когда я видел его в последний раз, — несколько суховато отвечал Тиридат. — Мой отряд прикрывал отход, пока основные силы отступали через реку. Но персидской кавалерии удалось отрезать нас от остальной колонны и загнать сюда, в окрестности Зуры.

— Вам знаком этот город?

— От него, боюсь, немного что осталось. Один из моих солдат родом из этих мест, он-то и вспомнил, что реку можно перейти здесь, поэтому мы направились сюда. Но персы отрезали бы нас, если бы вы не подоспели как раз вовремя. — Тиридат бросил на Константина быстрый изучающий взгляд. — Уж не сын ли ты Констанция Хлора?

— Да, царь.

— Я бы узнал тебя по сходству с твоим отцом, да вот было недосуг. Мы с цезарем Констанцием вместе служили когда-то в Паннонии. Прекрасный полководец и храбрый воин. — Глаза его вдруг вспыхнули веселыми огоньками. — Но я уверен, что не прекрасней, чем его сын. Стоило видеть, как ты окружил этих персов и рубил их на куски. Жаль, что я не мог выкроить время, чтобы как следует полюбоваться этим зрелищем.

Слова похвалы, исходящие из уст этого подчиненного Риму царя, заслужившего почет и восхищение всей Римской империи, заставили Константина покраснеть. Но кроме этого он сразу же почувствовал симпатию к Тиридату, во многом похожую на ту любовь, которую он испытывал к Дацию.

— Мы в твоем распоряжении, благородный Тиридат, — сказал он.

— Ну нет, уж лучше нам разделить ответственность поровну — особенно теперь, когда никто из нас не знает, куда идти. — Армянский царь бросил взгляд на небо, туда, где уже заходило солнце. — До Зуры от нас рукой подать. Там, в развалинах, мы поищем убежище, а утром подумаем, как нам найти командующего Галерия с его армией, если от нее еще что-то осталось.

— Вряд ли — судя по тому, как выглядит путь отступления, — высказал свое мнение Даций, — Скверно, что Галерий не стал дожидаться приезда Диоклетиана в Антиохию. Если бы император возглавил этот поход, удар был бы нанесен через Армению, господин, — как, я уверен, вы и советовали.

— Нам лучше поспешить в Зуру, пока еще достаточно светло, чтобы определить, не ждут ли нас там персы, — сказал Тиридат. — Будет еще много времени, чтобы разобраться в этой кампании.