Александр Филимонов - Приди и помоги. Мстислав Удалой

Отряды сблизились и остановились друг против друга. Выжидательно молчали — кто первый начнет говорить. Никита на князя Константина и глядеть забыл — уставился во все глаза на сопровождавшего Константина дружинника со стягом. Вот это был человечище! Высился позади своего князя как скала, и похоже было, что тяжеленный стяг держал двумя пальцами, как прутик, а железный блестящий панцирь на его груди был таким широким, что хотелось провести взглядом от его правого края до левого. Никита знал, конечно, что такие богатыри где-нибудь должны существовать, но сам, лично, такую гору видел впервые. Богатырь, однако, выглядел грустным, под стать своему князю — и от этого понравился Никите еще больше.

Князь Константин заговорил первым:

— Здравствуй, князь Мстислав! Давненько мы не виделись.

— Здравствуй, князь Константин. Что скажешь?

— Отец мой, великий князь Владимирский, послал меня к тебе с поклоном. — Константин, видимо, решил не ходить вокруг да около, а сразу приступить к главному. — Негоже нам враждовать, князь Мстислав. Отец тебе грамоту прислал. Дозволь Прочесть.

Константин, полуобернувшись в седле, протянул руку к своему великану знаменосцу. Тот подал князю свернутую грамоту с привешенной печатью красного воска.

— «Ты мне сын, а я тебе отец», — начал Константин, развернув грамоту. — «Отпусти сына моего Святослава и всех мужей его и весь вред сделанный исправь. А я всех купцов отпускаю и товар. И весь вред, что сделал, исправлю. А на том будем целовать крест. Во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Прочитав это короткое послание, Константин выжидающе посмотрел на князя Мстислава.

И все теперь смотрели на Мстислава Мстиславича, потому что от его ответа зависело все — в том числе и жизни огромного количества людей, стоявших по обе стороны урочища Плоского. И в то же время все уже знали, что ответит князь Мстислав. Он как-то сразу потерял свой воинственный вид, слегка расслабился в седле, будто освободив свою душу от тяжелого груза, протяжно вздохнул и улыбнулся князю Константину — чуть смущенно и так ласково, что Константин улыбнулся ему в ответ и непроизвольно потянулся к Мстиславу Мстиславичу, как ребенок тянется к отцу, чтобы поцеловать его. Князь Мстислав тут же откликнулся на это движение — они сблизились и, не слезая с седел, крепко обнялись.

Никита, чувствуя, как у него в горле набухает мягкий и сладкий комок, отвернулся, чтобы проморгаться и не показать никому выступивших слез. В который раз он поразился — как много заключено силы в словах властителей этого мира! Ведь стоило князю Мстиславу, который сейчас находился в гораздо более выгодном положении, чем великий князь, имеющий сына Святослава в заложниках, гордо отвергнуть мирные предложения — и через какой-нибудь час снежное поле вокруг было бы все перепахано копытами коней, усеяно изломанными, изрубленными и проткнутыми насквозь телами — может, и тело Никиты лежало бы здесь, — а война покатилась бы дальше по русской земле, пожирая все новые полки, слизывая языками огня все новые города и села. Одно только покачивание головы — и мир содрогнулся бы! И в то же время Никита знал, что такого не могло быть, ведь князь Мстислав радеет не о своей выгоде, а о справедливости, порядке и мире. За эти короткие мгновения, пока все пребывали в счастливой нерешительности — война ведь сама за всех решает, а мир требует раздумья, — Никита еще больше полюбил своего князя.

— Скажи-ка, князь Константин, — вдруг обратился Мстислав Мстиславич к бывшему противнику. — Как там дочка моя поживает за князем Ярославом?

— Плохого не слышал, — ответил Константин, и лицо его на миг отчего-то погрустнело. — Да, наверное, хорошо живет, отчего не жить. Я их не часто вижу. Я теперь все больше в Ростове, от отца далеко, да и от братьев. А ты их в гости позови, зятя с дочкой. Вот сам и спросишь.

— И то правда, — засмеялся Мстислав Мстиславич. — Позову Поди, не откажет Ярослав старому тестю — приедет.

Разговоры о семейных делах окончательно сняли напряжение — будто и не должно быть никакой битвы, а просто встретились князья и по-родственному беседуют. То, что войско Мстиславово стояло наготове, в боевых порядках, казалось теперь Никите странно неуместным. Это, видимо, почувствовал и князь Мстислав.

— Вот что, князь Константин, — сказал он. — Давай-ка наших молодцев успокоим. Ты сейчас поезжай к своим, а я со своими управлюсь. А потом жду тебя с людьми твоими. Крест будем целовать, как положено. А потом, — он хитро подмигнул Константину, — отпраздновать же надо великое замирение, а? Я вина фрязинского бочонок привез. Двух холопов с ним в сани посадил да шкурами накрыл — всю дорогу обнимали бочонок, чтоб вино не замерзло. Вот проверю — отпили, наверное, половину, подлецы! — И он снова весело расхохотался.