Дмитрий Петров - Юг в огне

Прохор пошел искать военного коменданта, чтобы точнее справиться у него о местоположении полка.

— Ермаков! — услышал он удивленный голос. — Никак, ты, а?

Оглянувшись, Прохор увидел шедшего по платформе чубатого казака в брезентовом плаще. Прохор обрадовался. Это был вахмистр его сотни.

— Здравствуй, Востропятов! Вот хорошо, что ты мне повстречался. А я было шел к коменданту узнать про полк.

— Полк наш недалеко, — сказал вахмистр. — Сейчас поедем, подвезу тебя… С прибытьем! — подал руку вахмистр.

— Спасибо! Что у вас тут нового? — спросил Прохор.

— Да так особенного будто ничего нет, — ответил вахмистр. — Крюкина Ивана в разведке убили, а Чекунова Игната тяжело ранили. В госпиталь отправили.

— Жалко Крюкина. Казак хороший был.

— Да, казак неплохой был, — согласился вахмистр. — Чуть не забыл. Есть для тебя новость. Ты теперь наше начальство. Выбрали тебя членом полкового комитета.

— Вот как! — удивился Прохор. — Как же это, заглазно-то?

— А что ж тут такого. Все ведь тебя знают. Говорят, казак неплохой.

— Как смотрят казаки на отречение царя? — спросил Прохор. — Как относятся к Временному правительству?

— О царе не плачут, — усмехнулся Востропятов. — А что касаемо Временного правительства, то не особо ему радуются. Вроде опять те же капиталисты да буржуи к власти пришли. Нашему брату от этого не легче… А как у нас на Дону? Как приняли весть о царе? Небось, старики жалкуют? Слезы проливают?

— Это ты правду сказал, — мрачно усмехнулся Прохор. — Жалкуют старики о царе. Чуть моего двоюродного брата не убили, когда он против царя стал говорить. А отец меня из дому выгнал за то, что за брата заступился да наганом старикам пригрозил…

— Вот старые дураки, — покачал головой Востропятов. — С ума посошли. Когда война закончится да мы с фронта домой придем, они нам житья не дадут… Истинный господь, не дадут! Потому как придем мы совсем с другими мыслями и настроениями, чем у них. Ну ты, Ермаков, пойди-ка пока от дождя в вокзал, подожди меня… Я тут овес для сотни получаю. Как управлюсь, так поедем. Я тебе скажу…

— Подожди! — остановил его Прохор. — Как мой конь? Жив-здоров?

— А что ему подеется? Стоит, ждет хозяина. Гладкий, черт, стал. Раскормили его. Я иной раз его проезжаю.

— Спасибо!

В небольшой комнате для пассажиров, куда вошел Прохор от дождя, было полно солдат с вещевыми мешками за спинами, с подвешенными к поясам котелками и кружками. Кто сидел на скамьях или прямо на грязном полу, кто спал на полу, положив под голову вещевой мешок. Но большинство, разбившись на группы, вели оживленные беседы. Как и всюду, где только пришлось проезжать Прохору по необъятной своей стране, здесь также он увидел красные бантики на грязных солдатских шинелях.

Несмотря на предостерегающие таблички, развешенные на стенах, «Курить строго воспрещается», — от облаков зеленого махорочного дыма трудно было рассмотреть потолок.

Положив мешок в угол, Прохор прислонился к стене, стал прислушиваться, о чем толкуют солдаты. И везде разговор шел об одном и том же: о революции, о Временном правительстве, о войне, мире, земле. Кое-кто вслух читал газеты.

— А что нам правительство? — возбужденно жестикулировал взъерошенный, обросший рыжей щетиной солдат. — Да пущай в этом правительстве сидят хочь Мишка ер да Гришка вор, — все едино, абы мне, мужику-хлеборобу, землицы б вдоволь дали да войны б проклятой не было…

— Ох, как же тебе мало надо, земляк! — насмешливо проговорил молодой, худощавый, с глубоко впавшими глазами ефрейтор, с рукой на перевязи.

— Чего-о? — настороженно взглянул на него взъерошенный солдат.

— Не жадный, говорю, ты, — усмехнулся ефрейтор. — Земли б тебе вдоволь да войны б никогда не было. Вот и все. А кто управлять нами и государством будет, а?.. Что молчишь? Это тебе безразлично? Говоришь, пусть в правительстве сидят Мишка ер да Гришка вор? Эх ты, сиволапый! — с пренебрежением сказал ефрейтор. — Темнота беспросветная.

— Ну-ну, полегче! — взъерепенился солдат.

— А что — полегче? — вскипятился ефрейтор. — Если мы так будем рассуждать, как ты, так нас всех в бараний рог зажмут и пикнуть не дадут… «Мишка ер да Гришка вор»… — укоризненно покачал головой ефрейтор. — Ишь ты!.. Вот они сейчас засели в правительстве-то, такие буржуи да капиталисты, как Родзянко да Милюков с Гучковым, так они тебе вот такую дадут землицу, — поднес он к носу взъерошенного солдата кукиш. На-ка вот выкуси! Вкусный, на постном масле.