Дмитрий Петров - Юг в огне

— Ну, положим, что так, — нехотя проронил Прохор.

— Я так сразу же и подумал. Больно уж вы похожи друг на друга. Константин Васильевич, правда, значительно старше вас… Я его знал по Новочеркасску… Выпивали не раз… Знал и супругу его, Веру Сергеевну… Кстати, вы знаете о том, что она уехала с американцем за границу?

— Слышал. По-моему, и Константин тоже где-то за границей…

— Да, уехал он туда, — сказал Курочкин. — И нужно же быть такой иронии судьбы. Константин Васильевич встретил в Новороссийске свою жену с любовником… С горя Константин Васильевич запил с неким ротмистром Яковлевым… У того тоже горе. Какой-то граф Сфорца и князь, что ли, Розалион-Сашальский, с которыми этот Яковлев дружил, убежали от него за границу и увезли с собой общие их деньги и ценности… Вот эти-то друзья по несчастью — Ермаков и Яковлев — пили, пропивая последнее, что у них было… Кстати, оказалось, что этот Яковлев никакой не ротмистр и никаких наград не имел, а он полицейский околоточный надзиратель из шахтерского поселка Горловки… Во время революции бежал из Горловки в Новочеркасск и там, обыграв в карты какого-то гвардейского офицера, раздел его донага. Нацепив его мундир, он выдавал себя за аристократа, гвардейского офицера…

— Куда же они делись?

— Под конец все-таки Константина Васильевича его знакомые усадили на последний пароход, уходивший из Новороссийска… Я еще помог усаживать его… А Яковлев не знаю, куда делся…

Подводчик свернул с дороги в сторону и остановился.

— Что хочешь делать? — спросил, приподнимаясь, Курочкин.

— Заночуем тут, — сказал старик. — Корма тут хорошие… Покормлю лошадь…

Лежа в повозке, Прохор смотрел на звездное небо и думал о жизни.

«Вот ведь как повернулась судьба, — размышлял он. — Брат Константин, которого я всю свою жизнь считал умницей, на которого я чуть ли богу не молился, оказался отщепенцем, врагом своей родины, своего народа да и врагом своей семьи… А я вот здесь… Со своим народом… — Вдруг Прохор содрогнулся. — А что б могло получиться, если б я, веря в авторитет своего старшего брата, потянулся за ним?.. О, это было б страшно!.. Я рад, что так сложилась моя жизнь…»

Прохор стал засыпать. Сквозь сон ему почудилось, будто кто-то ударил по серебряным струнам. Это прокричали журавли.

На рассвете его разбудили голоса. Прохор поднял голову и увидел своего отца, сидевшего в тарантасе. Придерживая вожжами буланую кобылицу, он разговаривал с подводчиком.

Василий Петрович, указывая на Прохора, обрадованно сказал казаку:

— Так вот этот-то и есть мой сын!.. Проша!..

— Батя! — изумленно вскрикнул Прохор.

— За тобой, сынок, еду, — ласково пояснил Василий Петрович. — Виктор телеграмму прислал.

Калмыки были приписаны к казачьему населению Донской области.

Б а н т и с т — полный георгиевский кавалер, имеющий четыре креста и четыре георгиевские медали.

До революции каждый казак, призываемый на военную службу, обязан был за свой счет справить строевого коня с седлом, обмундирование, снаряжение и оружие — пику, шашку, за исключением винтовки.

Так называли тогда белогвардейцев.

Ковалев Виктор Семенович, большевик с 1905 г. В 1906 г. за революционную деятельность был осужден царским правительством на двенадцать лет каторги. Вернулся из Сибири в 1917 г. Умер в 1919 г.

П р и к а з н ы й — ефрейтор.

В отличие от красных белые не подрезали хвостов у лошадей.

Двухклассное училище имело 5 классов.

В гражданскую войну командиры дивизий назывались начальниками.

Цитируется дословно. — Автор.

Ж а л м е р к а — солдатка.

С к о р о д а — местное название травы, имеющей вкус зеленого лука

Командир для поручений.