Юрий Андреев - Багряная летопись

— Но, может быть, не простоватость, а? Вот в девятьсот пятнадцатом году, когда я бежал из иркутской ссылки и устроился здесь на трубочном заводе фрезеровщиком, так ведь ко мне даже приходили товарищи и просили вырабатывать поменьше, чтоб другим не подняли нормы, не уменьшили заработок.

— Губернатор, хоть и будущий, уже тогда был против рабочих, — как о вещи, само собой разумеющейся, сообщил Берзин под общин смех.

— И задумали мы тогда с Бубновым собрать в Самаре поволжскую конференцию большевиков… — Куйбышев рассказывал не торопись, вспоминая, и с глубоким вниманием слушал его Новицкий.

— Правильно ли я понял вашу мысль, милостивый государь, — медленно произнес он, — что вы и другие большевики, как из незыблемой аксиомы, исходите, что вы, правители, и народ — это одна единая среда, а не противопоставленные друг другу ипостаси? А далее с вашей точки зрения получается, что тыл и фронт — единая организация, с одинаковыми целями?

— Я рад, Федор Федорович, — сказал Фрунзе, — что вы с такой четкостью сформулировали правильные мысли, оттолкнувшись от несколько ненаучного термина «простоватость». — Он улыбнулся, все засмеялись. — Действительно, есть одна большая семья — народ, и все мы участвуем в общенародной борьбе за освобождение, в том числе и за освобождение обманутых белыми солдат. Мы воюем и за их правду. И в этом огромная принципиальная разница между этой войной и всеми иными. Отсюда же иные функции и задачи у командующих армиями — они опираются на гражданское население — и у гражданских властей — они принимают активное участие в делах армий. Получается совсем иное соотношение сил, чем раньше.

— Я, старый, знающий военное искусство человек, — сказал Новицкий, — уверенно заявляю вам: это принципиально новая военная доктрина, значение которой неизмеримо!

— Автором этого учения является Владимир Ильич Ленин, — сказал Фрунзе. — Мне неоднократно приходилось беседовать с ним, слушать его выступления, читать его работы. Послушайте-ка: «Война есть испытание всех экономических и организационных сил нации и, следовательно, на войне побеждает тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше поддержки в народной массе». Это — Ленин. «Характер политической цели имеет решающее значение для ведения войны». Ленин. Учение о войнах справедливых и несправедливых создано Лениным, единству политического и военного руководства учит Ленин и сам первый подает пример всестороннего анализа обстановки.

— А что, Михаил Васильевич, получается и вправду, что мы пришли к тебе для заседания? — мягко вторгся в его речь Берзин. — А когда ж ты будешь отдыхать? За здоровье дочерей товарища Куйбышева!

Куйбышев комически махнул рукой в сторону безнадежного своего товарища, осушил стакан:

— Эх, друзья, в славное все же время мы живем! — Он подошел к пианино, открыл крышку, взял несколько аккордов («Вспомним юность, черт побери!») и запел:

— Виден сибирский поселенец, — кивнул в его сторону Фрунзе, — эту песню и мы там певали.

Куйбышев громко ударил по клавишам.

— Певали? — лукаво спросил он.

— А как же! Играй дальше. — Фрунзе подошел к нему, положил руку на плечо и подхватил:

И вот уже два сильных молодых голоса дружно ведут мажорную мелодию под гром пианино:

Куйбышев захлопнул крышку на полуслове и звонко рассмеялся, перебив Фрунзе, который уже начал следующий куплет.

— Певали? — переспросил он со смехом.

— Ты чего? — рассердился Михаил Васильевич. — Хорошая песня!

— Хорошая? — совсем закатился Куйбышев.

— Черт знает что! — удивился Фрунзе. — Смешинка тебе в нос попала, что ли?

— Да ведь я эти стихи написал! Я! — Куйбышев изнемогал от хохота, глядя на вытянувшиеся лица боевых друзей. — Наконец-то получил оценку своего таланта!

— Ты? Здравствуйте!..

— Ага. Здравствуйте! Я. В Нарыме. Девятьсот десятый год.

— Это к вопросу о простоватости, — добродушно пояснил Берзин Новицкому. Опять грохнул хохот. Новицкий беспомощно поднял руки вверх.

— В Нарыме т ы Свердлова выручал? — спросил Фрунзе негромко.