Юрий Андреев - Багряная летопись

— Возьмусь! — Чапаев поднялся. — Доверие оправдаю.

— На днях я назначил комиссаром в эту бригаду дельного и умного человека, давнего своего знакомого — Дмитрия Фурманова. Думаю, сработаетесь.

Чапаев неопределенно шевельнул усами.

— Александрово-Гайскую бригаду вольем после этого в вашу дивизию третьей бригадой. Прошу вас завтра зайти в штаб, получить документы, ознакомиться с картой. А сейчас отдыхайте. Имеете, где отдохнуть?

— Найдется. Есть у меня просьба: разрешите с собой моих ребят взять. Тут ведь и командиры полков, ротные, взводные, разведчики, ординарцы. Заждались меня.

— А где ж они?

— Как узнают, что я приехал, мигом прилетят!

— Хорошо, оформим, — рассмеялся Фрунзе.

Чапаев тоже засмеялся, еще раз остро, с откровенной симпатией взглянул на командующего и вышел.

— Ну что ж, нашего полку прибыло, — подытожил Берзин…

— Значит, вы утверждаете, что их полку прибыло и что в связи с приездом Чапаева Фрунзе собирается вновь собрать в один кулак с таким трудом распущенную двадцать пятую дивизию? — Уильямс был в грубошерстном черном костюме, в малиновой косоворотке. Темно-русая борода резко изменила черты его лица — самарский мастеровой, да и только! Он, морщась от огня, сидел перед печкой на корточках, перемешивая кочергой груду пылающих синим цветом углей. Гембицкий вытянулся в кресле, выставив ладони навстречу ровному жару, идущему из открытой дверцы. За стенкой пела, подыгрывая себе на гитаре, Нелидова:

— Так точно. Так было им заявлено сегодня этому фанатику партизану Чапаеву.

— Обдумаем. Дальше. Как вы расцениваете свое положение в штабе?

— Я знаю, что Новицкий характеризовал меня Фрунзе как самого работоспособного и грамотного штабного командира. В результате мы с вами, — не без наглости подчеркнул Гембицкий, — имеем копии всех секретных решений и приказов по армии.

— Это хорошо, и мы вас не обижаем, не так ли? — сухо сказал Уильямс. — Но требуется больше.

— Вы знаете, что командиром Самарского запасного полка я провел Николая Ильича Губина — бывшего полковника, активного члена партии социалистов-революционеров. Вместе с ним мы подобрали двух командиров батальонов. Учитывая большое количество наших людей, расставленных в этом полку на роты, взводы и отделения, полк может быть довольно быстро подготовлен для восстания. Надо только удержать этот состав, чтобы он не ушел на формирование новых частей.

За стеной тоскливо, с искренним надрывом пела Нелидова:

— Послушать вас, так все идет великолепно, все очень хорошо, — раздраженно промолвил Уильямс. — Чапаев не более чем глупый, самоуверенный партизан, копии всех приказов мы имеем, Самарский полк к восстанию готов…

— Почти готов, сэр…

— Ах, не будем смотреть на мир сквозь розовые очки! Только дураки врут сами себе. Грушанский снят?

— Увы… — поколебавшись, ответил Гембицкий. — Но мы добились, что его не арестовали, а лишь отправили в штаб фронта как несправившегося.

— А! Из игры он выбыл надолго. Новицкий завербован?

— Ольхин из отдела АХО армии делает все, что может, в этом направлении. Новицкому ясно дано понять, что он может найти подлинных друзей, но он пока молчит.

— Я не верю в святых людей, — раздельно произнес Уильямс, садясь напротив Гембицкого. — Ведь это же не коммунист, а дворянин, генерал в прошлом. В мире существует только одно правило: одна вещь стоит дешевле, другая дороже. Согласен, что Новицкий — штучка непростая, недешевая. За него можно заплатить хорошую цену. Пусть он сам назовет любую страну, любой банк, мне все равно. Я передам ему через вас чек на двести тысяч долларов. Неужели этого мало?

Гембицкий, не в силах сдержаться услыхав такую сумму, вскочил на ноги:

— Сделаю все возможное, сэр!

— Садитесь. За комиссионными задержки не будет, — пренебрежительно махнул рукой Уильямс. — Но это все в будущем. А пока незачем тешиться особыми удачами: Грушанский списан, памятный вам «студент» Хорьков при попытке завербовать рядовых бойцов двадцать пятой дивизии арестован и расстрелян. Значит, поскупился, думал себе прикарманить больше, дурак! Господин Сукин преждевременно поднял восстание, он и его отряд уничтожены в Черном Яру — надо сказать, весьма умело и энергично окружены и разгромлены. Ну что, будем и дальше похваляться?