Люси Монтгомери - Энн из Зелёных Крыш

После ужина Энн сидела перед камином между Мэтью и Мариллой, и рассказывала им о своей поездке.

– Я хорошо провела время, – закончила она счастливо, – и я чувствую, что это новый этап в моей жизни. Но лучше всего было вернуться домой.

Марилла отложила своё вязание на колени и откинулась на спинку стула. Её глаза устали и она мельком подумала, что нужно поменять очки, когда она снова будет в городе. В последнее время её глаза всё чаще уставали.

Начало темнеть и ноябрьские сумерки окутали Зелёные Крыши. Только свет красного пляшущего пламени из камина проникал на кухню.

Энн сидела по-турецки на коврике, вглядываясь в весёлые отблески огня, где жар солнца от сотни летних дней просачивался через кленовые поленья. Она читала, но её книга соскользнула на пол и сейчас она мечтала с улыбкой на полуоткрытых губах. Её живая фантазия рисовала роскошные замки в Испании, появляющиеся из мглы на фоне радуг; удивительные и захватывающие приключения происходили с ней в стране грёз – приключения, которые всегда заканчивались победой и никогда не вовлекали её в неприятности, происходящие в реальной жизни.

Марилла посмотрела на неё с нежностью, которую нельзя было увидеть при более ярком свете, чем этот мягкий союз пламени и тени. Навыками любви, которые легко выражаются в словах и взглядах, Марилла так и не овладела. Но она научилась любить эту худенькую сероглазую девочку, привязываясь к ней всё сильнее, несмотря на свою сдержанность. Эта любовь заставила её бояться быть чересчур снисходительной. Она волновалась, что это грешно – привязываться к какому-то человеческому существу, как она к Энн и, может, она бессознательно наказывала эту девочку строже и требовательнее, чем, если бы ребёнок был менее дорог ей. Конечно, Энн и не подозревала, как сильно Марилла любит её. Иногда она с тоской думала, что Марилле трудно угодить и ей не хватало сочувствия и понимания. Но она всегда стыдилась этой мысли, помня, чем она обязана Марилле.

– Энн, – сказала Марилла. – Мисс Стейси приходила сюда вечером, когда ты гуляла с Дианой.

Вздохнув, Энн вернулась из страны грёз.

– Она была здесь? Как жаль, что я отсутствовала. Почему Вы меня не позвали, Марилла? Я с Дианой ходила в Лес Привидений. Сейчас в лесу чудесно. Все эти прелестные дикие растения: папоротники, шелковистые листья и кизил уснули, как-будто кто – то укутал их в одеяло из листьев до весны. Возможно, это была маленькая серая фея с радужной накидкой, которая подкралась туда лунной ночью и сделала это. Хотя Диана опасается об этом говорить. Диана никогда не забудет, как мама её ругала за выдуманных привидений в лесу. Это губительно повлияло на её воображение и подавило его. Миссис Линд говорит, что Миртл Белл очень расстроена. Я спросила Руби Гиллис, почему Миртл расстроена. А Руби ответила, что она догадывается – потому что её кавалер бросил её. Руби Гиллис ни о чём больше не думает, кроме как о парнях, и чем она старше, тем хуже. Я ничего против мальчиков не имею, но не нужно их во всё приплетать, правда? Мы с Дианой серьёзно думаем пообещать друг другу никогда не выходить замуж и остаться милыми старыми девами, которые живут вместе. Хотя Диана ещё не решила, потому что она считает замечательной идеей выйти замуж за необузданного лихого хулигана и изменить его. Мы часто обсуждаем серьёзные вопросы. Мы почувствовали, что стали намного старше и нам не пристало говорить на детские темы. Это так важно, Марилла, быть почти четырнадцатилетней. В прошлую среду мисс Стейси привела всех девочек нашего возраста к ручью и говорила с нами об этом. Она сказала, что не стоит недооценивать значения приобретённых привычек и идеалов, которые мы выбрали себе сейчас, потому что к двадцати годам наши характеры сформируются, и фундамент будет заложен на всю будущую жизнь. И ещё она сказала, что если фундамент неустойчив, мы никогда не сможем построить что-то действительно стоящее. По дороге домой мы это обсуждали с Дианой. Мы чувствовали себя очень торжественно, Марилла. И мы решили постараться быть очень осторожными с формированием достойных привычек и учиться как можно усерднее, и быть, насколько это возможно, благоразумными. Тогда, к двадцати годам, наши характеры правильно сформируются. Потрясающе осознавать, что тебе скоро двадцать, Марилла. Это звучит так пугающе по-взрослому. Но почему мисс Стейси приходила сегодня?

– Это именно то, что я хочу тебе сказать, Энн, если ты мне дашь ввернуть словечко. Она говорила о тебе.