Люси Монтгомери - Энни из Эвонли

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

Высокая стройная девушка шестнадцати с половиной лет, с серьезными глазами, с каштановыми волосами, по крайней мере так определяли их цвет ее подружки, села на широкую ступеньку сложенной из красного песчаника лестницы сельского дома на острове Принца Эдуарда, и твердо вознамерилась одолеть изрядное количество строк из Вергилия и разобраться в их построении.

Августовский день клонился к вечеру, и его голубая дымка, обволакивавшая поля на склонах холмов, озорной шепот ветерка в тополиной листве, буйство маков на темном фоне стайки пихт, приткнувшихся в уголке вишневого сада, всё это располагало куда больше к мечтам, чем к занятию мертвыми языками. Вскоре Вергилий незаметно соскользнул на землю, а Энни, подперев руками подбородок и устремив взгляд на освещенные солнцем пушистые облака, которые, словно горы, громоздились как раз над домом мистера Харрисона, была в мыслях уже далеко отсюда, в приятном мире грез, где некая молодая учительница творила прямо-таки чудеса, выращивая из обыкновенных ребят будущих государственных мужей, зажигая огнем ребячьи головы и сердца, вселяя в них высокие и честолюбивые порывы.

Честно говоря, если спуститься с небес на землю, что, надо признать, Энни делала редко, да и то по необходимости, было не похоже, чтобы в школе этого Эвонли имелся богатый материал для выращивания знаменитостей. Однако разве можно наперед загадать, что может случиться, если учитель употребит во благо свое влияние на учеников? У Энни были кое-какие розоватые идеалы относительно того, чего может добиться учитель, если всё будет делать очень правильно. В своих мечтах Энни ушла уже лет на сорок вперед, и сейчас как раз переживала сцену, в которой принимала участие известнейшая личность.

Чем этот человек отличился, Энни еще не решила, но она была не прочь видеть в нем президента знаменитого колледжа или премьер-министра Канады. И вот этот человек сейчас склонился к ее морщинистой руке и клятвенно уверяет ее, что это именно она зажгла в нем искру честолюбия и что всеми своими успехами он обязан именно урокам, которые он когда-то давно получил от нее в школе Эвонли… Это приятное видение было нарушено самым неприятным образом.

По тропинке во двор вбежала спасающаяся от кого-то коровёнка джерсийской породы, а спустя несколько мгновений показался и мистер Харрисон если про то, как он влетел во двор, можно сказать «показался».

Он перемахнул через забор, словно калитки и не бывало, и сердито уставился на Энни. Та поднялась на ноги и в растерянности стала взирать на мистера Харрисона. Мистер Харрисон был их новым соседом справа. Энни ни разу не встречала его, только видела издали разок-другой.

В начале апреля, еще до того, как Энни приехала домой из Куинса, мистер Роберт Белл, чья ферма соседствовала с Катбертами, продал ее и перебрался в Шарлотт-таун. А купил ферму некто Джеймс Харрисон, о котором было известно лишь его имя и то, что он из Нью-Брунсвика. Но он и месяца не успел прожить в Эвонли, как успел завоевать репутацию странного человека «чудика», как назвала его миссис Рэйчел Линд. Многие из вас, кто успел с ней познакомиться, запомнят на всю жизнь, что миссис Рэйчел женщина весьма откровенная. Мистер Харрисон явно отличался от других людей, а этого, как известно, больше чем достаточно, чтобы прослыть чудаком.

Прежде всего, он жил сам по себе и во всеуслышание заявлял, что не потерпит в своем хозяйстве всяких глупостей вроде женщин. Женская часть Эвонли мстила ему тем, что стала распускать про него всякие слухи один хлеще другого про то, как он ведет свое хозяйство, как готовит. А в помощники себе мистер Харрисон нанял Джона-Генри Картера из Белых Песков, и от Джона-Генри и пошли гулять первые россказни. Начать с того, что у мистера Харрисона не было четко определенного времени для приема пищи, и мистер Харрисон перекусывал, как только проголодается, и ежели Джон-Генри в этот момент находился поблизости, то и ему перепадало, а вот если нет, то жди тогда Джон-Генри следующего приступа голода у мистера Харрисона. Джон-Генри разве что не рыдал, когда рассказывал, что давно умер бы с голоду, если бы не отправлялся по воскресеньям домой, и не отъедался там, и если бы мама не собирала ему поутру в понедельник корзину всевозможной еды.