Люси Монтгомери: Энн в Редмонде

— Урожай убран, и лето закончилось, — сказала Энн Ширли, глядя на оголенные поля. Они с Дианой собирали яблоки в саду Грингейбла и сейчас отдыхали от своих трудов в солнечном углу сада, овеянном ароматами папоротников, которые ветер приносил из леса.

Все вокруг дышало осенью. Вдали глухо вздыхало море, поля были покрыты пожухлой стерней, долина вокруг ручья лиловела астрами, а Лучезарное озеро светилось спокойной прозрачной синевой осени, совсем не похожей на переливчатую голубизну весны или густую лазурь лета.

— Что ж, — улыбнулась Диана и покрутила на пальце свое новое кольцо, — неплохое было лето — и так хорошо закончилось — свадьбой мисс Лаванды. Сейчас миссис и мистер Ирвинг, наверное, уже на Тихоокеанском побережье.

— Мне кажется, что за это время можно было уже объехать вокруг света, — вздохнула Энн. — Просто не верится, что свадьба состоялась всего неделю назад. Столько всего изменилось. В Эвонли уже нет мисс Лаванды и нет Алланов. Какой пустынный вид у их дома с закрытыми ставнями. Я вчера прошла мимо, и у меня возникло такое чувство, будто все умерли.

— Такого славного пастора, как мистер Аллан, нашему приходу уже не достанется, — убежденно проговорила Диана. — А когда еще и вы с Джильбертом уедете, скука будет просто ужасная.

— Зато останется Фред, — поддразнила ее Энн.

— А когда к вам переедет миссис Линд? — спросила Диана, притворившись, что не слышала лукавой фразы Энн.

— Завтра. Я рада, что она к нам переезжает, но все-таки это еще одна перемена. Вчера мы с Мариллой освободили комнату для гостей. И знаешь, Диана, мне было ужасно неприятно. Глупо, конечно, но мне казалось, что мы совершаем святотатство. Эта комната, в которой никто никогда не жил, казалась мне каким-то священным местом. Мне всегда было странно, что Марилла осмеливается там убираться. А теперь там не только убрано, но все вынесено, и комната стоит пустая, голая. Все-таки неприятно, когда священное место оскверняют, даже если ты уже понимаешь, что ничего священного там нет.

— Как мне одиноко будет без тебя! — в сотый раз простонала Диана. — Страшно подумать, что ты уезжаешь уже на следующей неделе!

— Но пока-то я еще не уехала, — весело возразила Энн. — Не будем позволять следующей неделе отравить нам эту. Мне самой ужасно не хочется ехать — я так люблю Грингейбл. Как я буду по нему тосковать! Мне будет гораздо хуже, чем тебе. Ты-то останешься здесь со своими друзьями — и с Фредом. А я окажусь одна среди чужих людей — и кругом ни одной родной души!

— Если не считать Джильберта и Чарли Слоуна, — с таким же лукавым видом заметила Диана.

— Мальчики, может, снимут квартиру на другом конце Кингспорта, — возразила Энн. — Но все-таки я рада, что еду в Редмондский университет, и уверена, со временем мне там понравится. Но мне будет очень скучно первую неделю-две. И бесполезно ждать уик-энда — мне ведь не удастся на воскресенье приезжать домой, как из Куинс-колледжа. А до рождественских каникул, кажется, еще тысяча лет.

— Все изменилось — или скоро изменится, — грустно согласилась Диана. — У меня такое чувство, Энн, что былое никогда не вернется.

— Да, — задумчиво сказала Энн, — видимо, мы с тобой дошли до развилки, где наши пути расходятся. Этого следовало ожидать. Нам по восемнадцать лет, Диана. Через два года будет по двадцать. Когда мне было десять лет, мне казалось, что двадцать — это уже почти старость. Не успеем мы оглянуться, как ты станешь солидной пожилой матроной. А я — старой девой, мисс Энн, которая будет приезжать к тебе на каникулы. У тебя ведь найдется для меня местечко, Диана? Это не обязательно должна быть комната для гостей — я соглашусь на любую комнатушку…

— Какую чушь ты несешь, Энн! — засмеялась Диана. — Ты выйдешь замуж за богатого красавца и даже не посмотришь на наши комнаты для гостей. Небось, задерешь нос и знаться не захочешь со скромными друзьями своей юности…

— Очень будет жаль: боюсь, что мой симпатичный носик от этого не выиграет. — Энн любовно погладила единственную часть своего лица, которой она безоговорочно гордилась. — Не так уж много у меня на лице красивого, чтобы портить последнее. Даже если я выйду замуж за короля каннибалов, обещаю не задирать нос, Диана, и не отказываться от друзей своей юности.