Люси Монтгомери - Энн из Зелёных Крыш

– А я считаю, Энн, – сказала Марилла, – что пора бы уже закончить мыть посуду. У тебя ушло на это на полчаса больше, чем обычно, из-за твоей болтовни. Научись сначала дело делать, а потом уже говорить.

Марилла возвращалась домой поздним апрельским вечером после собрания благотворительного общества. Ощущение, что закончилась зима, она приняла с трепетом восторга, который весна приносит как самым пожилым и грустным людям, так и молодым и веселым. Марилла обычно не анализировала свои мысли и чувства. Она, наверное, полагала, что думает о благотворительности, сборе пожертвований и покупке нового ковра для ризницы. Но в этих размышлениях гармонично присутствовали и красные поля, с поднимающимися над ними бледно-пурпурными туманами на фоне заходящего солнца, и длинные, остроконечные тени елей, падающие на луга за ручьём, и неподвижные клены с малиновыми листьями, стоящие вокруг зеркальной поверхности пруда в пробуждающемся мире и зарождение скрытой жизни под серой землёй. Весна царила вокруг и размеренные спокойные шаги Мариллы становились легче и быстрее из-за этой глубокой, первобытной радости.

Ее глаза ласково смотрели на Зеленые крыши, выглядывавшие из-за сплетения деревьев и отражавшие в своих окнах солнечный свет россыпью сверкающих лучей. Шагая по влажной дорожке, Марилла думала, что очень приятно осознавать, что она идёт домой к весело потрескивающим дровам в камине и красиво накрытому столу, а не к холодному порядку, ожидавшему её после собраний благотворительного общества до тех пор, пока Энн не приехала в Зеленые крыши.

Поэтому, когда Марилла зашла в кухню и увидела, что огонь погас, а Энн нигде не было, она, конечно, почувствовала разочарование и раздражение. Она велела Энн приготовить чай к пяти часам, но теперь ей пришлось поспешно снять своё лучшее платье и приготовить еду до возвращения Мэтью с пахоты.

– Вот я задам мисс Энн, когда она придёт домой, – сказала Марилла мрачно, стругая щепки для растопки большим ножом и с большей энергией, чем это было необходимо. Мэтью уже пришёл и терпеливо ждал чай в своем углу. – Она завеялась куда-то с Дианой, писать рассказы или репетировать диалоги и прочее шутовство, и никогда не подумает о времени или своих обязанностях. Надо это прекратить раз и навсегда. Меня не волнует, что миссис Аллан сказала про Энн, что та самая смышлёная и милая девочка, которую она когда-либо знала. Она может быть смышлёная и милая, но ее голова забита глупостями и никогда не знаешь, что она придумает в следующий раз. Как только она заканчивает с одной глупостью, она берется за другую. Однако! Ведь я повторяю именно то, говорила Рэйчел Линд на сегодняшнем собрании, и за что я так на неё рассердилась. Я была рада, когда миссис Аллан защитила Энн, иначе мне пришлось бы наговорить грубостей Рэйчел перед всеми. У Энн есть много недостатков, и я далека от того, чтобы отрицать это. Но воспитываю её я, а не Рэйчел Линд, которая указала бы на ошибки и Архангелу Гавриилу, если бы он жил в Эйвонли. Но конечно, Энн не имела права уходить из дома, если я сказала ей остаться дома и приготовить чай. Хотя я должна сказать, что при всех её недостатках, я не замечала за ней непослушания или безответственности прежде, и очень жаль, что я с этим столкнулась.

– Ну, я не знаю, – сказал Мэтью, который, будучи терпеливым и мудрым и, прежде всего, голодным, счел за лучшее, чтобы Марилла беспрепятственно выговорила свой гнев, зная по опыту, что работа у неё идёт гораздо быстрее, если не отвлекать её несвоевременными возражениями. – Может быть, ты, судишь ее слишком поспешно, Марилла. Не называй ее безответственной, пока не будешь уверена, что она виновата. Может, все это объяснится. Энн хорошо умеет объяснять.

– Её не было здесь, хотя я сказала ей, чтобы она оставалась дома, – возразила Марилла. – Я думаю, ей будет трудно придумать объяснение, которое меня удовлетворит. Я, конечно, знала, что ты будешь её оправдывать, Мэтью. Но я занимаюсь её воспитанием, а не ты.

Уже смеркалось, когда ужин был готов, и до сих пор не было видно Энн, спешащей по бревенчатому мостику или по Тропе Влюблённых, запыхавшейся, и раскаявшейся в невыполнении своих обязанностей. Марилла мрачно помыла и убрала посуду. Затем, ей понадобилась свеча, чтобы сходить в подвал, и она поднялась в комнату на крыше за подсвечником, который обычно стоял на столе Энн. Она зажгла свечу, обернулась, и увидела Энн, лежащую на кровати, и уткнувшуюся лицом в подушку.