Array Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Флинс спасся бегством, государь.

Итак,
Я болен вновь. Я был уже здоров;
Как мрамор тверд и крепок, как скала,
Как воздух свеж и невредим и волен!
Теперь опять я связан и стеснен,
И бледный страх опять ко мне прикован.
Но Банко ведь наверно…

Не проснется, —
Уснул во рву. На голове зияют
Пятнадцать ран – слабейшая смертельна.

Благодарю. Так старый змий задавлен,
А червь ушел – и будет ядовит,
Как зубы вырастут. Теперь ступай.
Доскажешь завтра.

Вы гостей забыли.
Без добрых слов хозяина им скучно,
И пир похож на купленный обед.
Чтоб есть – покойней оставаться дома;
В гостях мы ждем радушную беседу
И ласковость, – без них невкусен стол.

Да, правда, милый друг! Прошу вас кушать.
Желаю веселиться на здоровье.

Угодно сесть вам, государь?

Будь с нами здесь наш благородный Банко,
Здесь был бы собран королевства цвет.
Дай Бог, чтоб с ним чего бы не случилось;
Пусть лучше пожурим его за леность.

Он слово данное забыл. Угодно ль
Вам сделать честь присесть к нам, государь?

Стол полон!

Вот еще есть место.

Где?

Здесь, государь… Что с вами?

Кто это сделал, лорды?

Что такое?

Меня ты в этом уличить не можешь:
К чему кивать мне головой кровавой?

Король наш болен. Встанем, господа!

Сидите, добрые друзья. С ним это часто,
И с детских лет. Прошу вас, не вставайте!
Припадок мимолетен: две минуты —
И он прошел. Оставьте, не смотрите!
Он только пуще раздражен от взглядов.
Не обращайте на него вниманья
И кушайте.

И ты мужчина!

Да,
И смелый; я могу смотреть на то,
Пред чем сам дьявол побледнел бы.

Так!
Вот призраки ребяческого страха —
Тот тень – кинжал, что вел тебя к Дункану!
Признаться надо, эта дрожь и взгляды,
Пародия на истинный испуг,
Прекрасны были бы у камелька,
Под говор сказки, на лице старух.
Стыдись! Как искажаешь ты лицо!
И из чего? Что испугало? Стул!

Но посмотри! туда! туда! Что скажешь?
Что мне до этого? Когда ты можешь
Кивать мне головой, так говори!
Земля отвергла мертвецов! могилы
Их шлют назад – так пусть орлов утробы
Гробами будут для людей!

Возможно ль
Так оробеть?

Он был передо мною —
Клянусь тебе!

Стыдись!

Кровь проливали
Уже давно, когда еще закон
Не охранял общественного мира,
Да и потом убийства совершались;
О них и слышать тяжело. Но встарь,
Когда из черепа был выбит мозг,
Со смертью смертного кончалось все.
Теперь встают они, хоть двадцать ран
Рассекли голову, и занимают
Места живых – вот что непостижимо!
Непостижимее цареубийства.

Вас гости ждут.

Ах, виноват, забылся!
Не удивляйтесь мне, друзья: я болен;
Припадки странные, но это вздор;
Домашние давно к тому привыкли.
Что ж, выпьем за всеобщее здоровье!
Потом я сяду. Эй! вина!

Полней!
Я пью за здравие всего стола
И Банко, друга моего. Как жаль,
Что с нами нет его! Его здоровье
И всех любезных нам гостей!

Вам тоже.

Исчезни! Прочь! Пусть гроб тебя укроет!
Твой череп пуст, и кровь охолодела!
В твоих сверкающих глазах нет зренья!

Не удивляйтесь: это с ним нередко.
Мне только жаль, что вечер наш расстроен.