Грегор Самаров - За скипетр и корону

Немного погодя в кабинет вошли граф Платен, генерал Брандис и министр Бакмейстер.

Князь Карл поздоровался с ними очень приветливо, и все уселись вокруг письменного стола.

Георг V начал:

– Положение, о котором мы только что говорили, несколько изменилось – брат мой Карл привез от австрийского императора предложение тесного союзного договора, с точно определенными условиями. Я попрошу тебя, любезный Карл, еще раз изложить эти условия.

Князь повторил пункты, которые прежде сообщил королю.

Граф Платен весело потер руки.

– Изволите видеть, Ваше Величество, – обратился он вполголоса к королю, – как за нами ухаживают и какое выгодное положение доставила нам наша политика.

Бакмейстер медленно качал головой и вертел большими пальцами сложенных рук, тонкая ироничная усмешка играла на его губах.

– Ваша светлость, – заметил он, – изволит говорить о значительных приобретениях Ганновера в случае победы, но что будет, если – ведь надо же все шансы взвесить – если Пруссия победит?

– Император во всяком случае гарантирует целость Ганновера, – сказал князь.

– Однако если Австрия будет побеждена, какими мерами думает Его Императорское Величество поддержать и осуществить эти гарантии? – спросил Бакмейстер.

– Я попрошу вас, любезный Бакмейстер, – прервал его король, – в настоящую минуту споров не затевать. Вы выслушали предложение, господа, – продолжал он. – На этот раз, вопреки моему всегдашнему обычаю, начну с изложения собственного своего мнения. Я со своей стороны неизменно стою на той точке зрения, что война между двумя членами Германского союза немыслима по закону и духу союза. Если даже такая война состоится, как грозное явление природы, как бич Божий, – обсуждать ее заранее, с тем чтобы заключать в предвидении ее союзы, я считаю несовместным с моими обязанностями как германского государя: подобным трактатом я присоединился бы к нарушению Германского союза, этого высокого учреждения, чтимого всей Германией и Европой. С моего согласия и с предвзятым намерением ганноверские войска никогда не будут драться против немцев. Это может случиться только при крайней необходимости. И это еще не единственная причина, по которой я считаю невозможным принятие предложенного трактата. Я, кроме того, никогда не соглашусь на потенциальное увеличение Ганновера. Я не могу подписать трактата, в котором протягиваю руку к чужому добру. Я горжусь и радуюсь, что во всех моих владениях нет ни пяди земли, которая не относилась бы к моему дому как законная наследственная собственность. Вестфалия принадлежала прусскому королю, Гольштейн принадлежит Ольденбургу, Аугустенбург – Пруссии. Я не берусь разрешать запутанного вопроса о праве наследства, – во всяком случае не я. И, господа, – тут король сильно стукнул двумя пальцами правой руки по столу, – я никогда не позарюсь на чужое и, по крайнему своему убеждению, считаю невозможным принятие предлагаемого трактата. Но тем не менее, предложения австрийского императора имеют несомненное право на наше серьезное и внимательное обсуждение. Поэтому я попрошу каждого из вас тщательно взвесить этот вопрос и представить возражения, которые можно было бы сделать против только что высказанных мной воззрений. Завтра я вас попрошу вместе с отсутствующими теперь товарищами на совет под моим председательством, для того чтобы обсудить и постановить окончательный ответ. На сегодня я вас благодарю. О назначенном часе вам будет сообщено.

И король встал.

Министры серьезно и молча вышли из кабинета.

Князь Сольмс сидел пригорюнившись.

– Прав ли я? – спросил у него король.

Князь взглянул на своего коронованного брата с выражением глубокого почтения.

– Да, – сказал он тихо, – но тебя ждут, быть может, тяжелые испытания.

– Ну, увидим, любезный Карл, – сказал король. – А теперь пойдем со мной, прогуляемся.

Он нажал вторую кнопку по правую сторону от письменного стола. В дверях из кабинета в спальню показался камердинер.

– Я ухожу, – сказал король, застегивая сюртук.

Камердинер подал ему кепи гвардейских егерей и перчатки.

– Угодно Вашему Величеству сигару?

– Нет. Передайте дежурному флигель-адъютанту, что он мне не нужен. Со мной пойдет князь.

Король взял князя под руку и пошел через коридор, мимо низко кланявшихся лакеев в ярко-красных ливреях, к большому выходу из дворца. Из передней доносился громкий разговор.

– Кто там? – спросил король.