Она потянулась к ручке дверцы и начала открывать ее, собираясь выйти из машины. Джек задержал девушку. Он обнял Веронику и поцеловал ее. Несколько мгновений она оставалась напряженной, скованной, неуступчивой, потом прильнула к нему, взяла его лицо в свои ладони, жадно поцеловала.
– Что я сейчас хочу, – сказал он, – так это зайти к тебе.
Вероника покачала головой:
– Он тебя не пропустит.
– Я суну ему в лапу.
– Он боится потерять место. Священники снуют по коридору, как мыши.
– Ну, – произнес Джек, – тогда поедем ко мне.
– Готова поспорить, Роберт караулит нас там.
– У меня появилась блестящая идея. Я попрошу предоставить мне здесь комнату на ночь. Прямо сейчас.
Вероника на мгновение задумалась. Потом улыбнулась:
– Вот он, американский натиск. Неудивительно, что вы выиграли войну. Идем.
Выйдя из машины, они направились в гостиничный вестибюль. Медленно, неохотно оторвавшись от зеркала, портье поднялся на ноги, поклонился им и произнес:
– Buona sera, signorina [36] Добрый вечер, синьорина (ит.).
. – Легкой, величественной походкой он прошел за стойку, чтобы снять ключ с крючка.
– Скажи ему, что мне нужна хорошая просторная комната с ванной, – произнес Джек.
Вероника перевела его просьбу на итальянский. Лицо портье приобрело грустное, беспомощное выражение. Он склонился над планом отеля, приколотом кнопками к столу, и принялся изучать его с таким видом, словно это была карта, указывающая место, где зарыт клад. Портье отрицательно покачал головой. Сокровища оказались уже выкопанными. Голосом, исполненным сочувствия, он обратился к Веронике по-итальянски.
– Не получится, – сказала она. – Свободных комнат нет. Он с радостью забронирует номер на завтра…
– Очень мило с его стороны, – огорченно произнес Джек. – Завтра ты переезжаешь к подруге, верно?
– Да.
Вероника улыбнулась; разочарование Джека радовало девушку, тешило ее тщеславие.
– Не переживайте, – сказал Джек портье.
– Scusi, signore [37] Извините, синьор (um.).
.
Неискренняя печаль появилась на красивом лице портье, который чувствовал себя помехой для ночи интернациональной любви.
– Desolato [38] Отчаявшийся, безутешный (ит.).
.
– Я тоже desolato, – сказал Джек. – Вы даже не представляете, в какой степени я desolato.
Он повернулся к Веронике.
– Когда мы увидимся?
– Я позвоню тебе завтра утром, когда перееду на квартиру.
– Я уйду из гостиницы рано. Давай пообедаем вместе.
Вероника кивнула.
– В том же ресторане. «У Эрнесто». Я его полюбил. В четверть второго.
– Хорошо. – Вероника пожала его руку; портье с интересом следил за ними. – Мне очень жаль, что так вышло. Я тебя предупреждала, верно?
– Да, ты меня предупреждала.
Вероника усмехнулась:
– Сам виноват. Упустил шанс на пляже.
– Спокойной ночи, – сказал Джек.
Не обращая внимания на портье, он поцеловал ее в щеку. Мужчины проводили взглядами поднимающуюся по лестнице девушку; она покачивала бедрами чуть сильнее, чем обычно. Ее каблучки дразняще застучали по мраморным ступеням, Джек посмотрел на портье; служащий отеля следил за ногами Вероники, и его лицо светилось нескрываемым юношеским вожделением.
– Спокойной ночи, дружище, – сказал Джек.
– Buona notta, signore [39] Спокойной ночи, синьор (um).
, – вздохнув, отозвался портье.
К тому времени, когда Джек сел в машину и включил фары, портье уже занял деревянное кресло, стоящее в вестибюле перед зеркалом, и снова с благодарностью и восхищением уставился на свое отражение.
Священники опять победили, подумал Джек, заведя мотор и быстро набрав скорость. Чего еще ждать от Рима?
Я нахожусь в ярко освещенной, прокуренной комнате. Потом появится другая комната, освещенная не столь ярко, с менее густым дымом, но это случится позже и покажется более страшным. А пока пятеро человек в измятой форме сидят вокруг стола; они курят и играют в карты. В помещении жарко, на закрытых окнах висят плотные шторы затемнения, мы играем в покер. У меня на руках отличные карты, но я все равно проигрываю. Ставки принимаются только наличными. Справа от меня сидит игрок с тремя десятками; он забирает купюры, широко улыбаясь белозубым ртом. Я смотрю на остальных четырех мужчин и внезапно понимаю, что все они – мертвецы. Победитель погибнет на пляже через пару недель; остальные умрут позже от рака, алкоголизма, старости; кто-то покончит с собой. Шелестят фунты, однорукий лифтер приносит очередную бутылку шотландского виски, раздобытую на черном рынке, деньги переходят из одних рук в другие.
Читать дальше