Жюль Гонкур - Шарль Демайи

– Я в бешенстве, милостивый государь! – говорила она ему, обвивая его шею руками и бросая на кресло кружевную шляпу. – Я в бешенстве! Но, постой… я тебя не поцеловала, кажется? Да!.. Он говорит: да!.. Мне, целовать этого негодного человека, который!.. Признавайся!.. Признавайся сейчас же!

– В чем?

– В чем!.. Хитрец! Но ведь и все знаю… все!.. А, ты скрываешь от меня!

– Я!

– А, попались, сударь!.. У вас секреты!.. Хорошо, у меня тоже будут секреты, и большие… Можете смотреть мне в глаза… Я им не велю ничего говорить вам!.. Вы не узнаете более о чем я думаю, да!.. Спросите-на меня, люблю ли я вас, вы увидите! – И Марта сопровождала свои слова красивыми угрожающими жестами.

– Что такое, маленькая Марта? – спросил Шарл, не понимая, за что его бранят.

– Как, ты не угадываешь?.. Ну, что же, подумай! – И бунтовщица провела ногтями по его лицу, как ребенок. – Я скажу тебе, когда ты сгоришь… Поройся лучше в своей совести, вместо того, чтобы целовать мне кончики пальцев!

– Мне очень этого хочется, но пороемся вместе… Я скрыл от тебя, что у меня есть седые волосы – два на правом виске, три на левом.

– Их более нет, – произнесла Марта, беря его голову в руки и целуя с обеих сторон. – Потом?

– Я скрыл от тебя, что у меня есть друзья?.. Это?

– Нет.

– Я скрыл от тебя… я скрыл… Черт возьми, если я знаю, что я скрыл еще.

– Раз, два, три, признаетесь вы?

– Постой!

Он делает вид, что ищет!..

– О! Мужчины!.. Признаетесь вы или нет?

– Хорошо!..

– Хорошо, признаетесь?

– Ах!

– Ах! Что!

– Ничего, – сказал Шарль оправляясь.

– Это не то, – сказала Марта; она подождала немного.

– Маленькая Марта!

– Вы обманываете меня, сударь, – сказала Марта вставая. Голос её был почти строг. Шарль подбежал к ней взволнованный. Но она, положив подбородок на его плечо, весело улыбнулась ему.

– Ты пишешь пьесу! Ты мне дашь роль!.. Попробуй сказать нет, лгун!

– Я?.. Я?.. Кто тебе сказал?.. Пьесу! Во-первых, я никогда их не писал… и потом заставить тебя играть в моей пьесе… я бы слишком боялся, чтоб ты не провалилась… Пьесу? Зачем? Нет…

– Да! Она для меня эта роль, а если не для меня, тем хуже, я ее беру! Да! Но она для меня… для меня… Нет? Ах, ты еще говоришь нет!.. Ну хорошо, тогда объясни мне пожалуйста: зачем ты в пьесе повсюду пишешь имя Марты вместо Розальбы?.. Розальба, не имя твоей ingénue, отвечай!

Признанием Шарля был поцелуй, в котором вылилось все его сердце поэта.

Обед был подан; он перестоялся и простыл. Надо было, чтобы Шарль сейчас же принес свою рукопись и прочел ее. Марта только пробежала ее тайком, боясь, и прислушиваясь, положив руку на ключ от конторки Шарля. Шарль читал выразительно, вкладывая в свой голос все волнение, всю свою душу и сердце; и по мере того, как развертывалась интрига и перед Мартой проходили действующие лица пьесы, любовь, ум и молодость, Марта смеялась, била в ладоши, прыгала с одного кресла на другое, вертелась на одной ножке, целовала сзади Шарля, танцевала галопом… За обедом никто ничего не ел; но за то аплодисменты, счастливые разговоры, поздравления, полные надежд, вознаградили автора заранее первым шумом его успеха и очаровательным признанием его славы! Слова, восклицания, уверения, проекты, мечты теснились в устах Марты и, казалось, не имели конца.

– Ах, как это мило!.. мило… мило!.. – говорила она, напевая конец фразы. – А мой выход в первом акте… знаешь… тут маркиз… там окно… я вижу себя входящей. А мой монолог второго акта!.. и фраза в конце сцены: «Клянусь честью, сударь, мне кажется, что я люблю вас». Нет, я скажу это так: «Клянусь честью, сударь»… А?.. Да: «Клянусь честью»… И потом ты увидишь, когда мы расстаемся… Потому что я также и плакать умею, что бы там ни говорили… А какой смешной твой лакей! Надо, чтобы это вышло, знаешь… А моя большая сцена на балконе?.. Тра-де-ри-ра! Мы увидим!.. Я отлично знаю, как я скажу: «Мое сердце – птичка»… Но я скажу это так, как хочу, на первом представлении… тебе говорю, ты увидишь!..

И при этом постоянные поцелуи, салфетки на полу, рукопись на столе, исканье пальцем эффектных сцен и разговоров, проба интонаций и повторение жестов. При каждом движении Марта спрашивала глазами одобрения Шарля, тогда как он, ослепленный и счастливый воплощением своих грез, и слыша себя в обожаемых устах Марты, говорил только кивая головой: – да! да!..

– Да! А мой костюм! Идем скорее… – И они воротились в комнату; набросив абажур на лампу, они бегут в портфелю с рисунками костюмов.