Генри Миллер - Плексус

Убрав с кроватей книги по медицине и смахнув крошки, мы постелили серые простыни, заметили на них пятна крови, но ничего не сказали и забрались под одеяла.

О ПОКИНЬТЕ ЖЕ ВСЕ ПУСТЫНЮ И ПОЙТЕ ОСАННУ!

Недавно я прочел в буддийском журнальчике такое примерно высказывание: «Если бы только мы могли получать то, что хотим, и тогда, когда, как нам кажется, это нам необходимо, в жизни не было бы ни трудностей, ни тайны, ни смысла». В то утро мне немного нездоровилось, и я решил весь день пролежать в постели. Но когда я прочел эти слова, меня разобрал дикий смех. Мгновение спустя я уже был на ногах, веселый, как всегда.

Наткнись я на этот образчик мудрости во времена, о которых пишу, сомневаюсь, чтобы он произвел на меня какое-то впечатление. Отстраненный взгляд на мир был для меня немыслим. День был полон всяческих трудностей, всяческих осложнений. От таинственности, раздражающей таинственности некуда было деваться. Тайна, окружающая Вселенную, представлялась истинной роскошью, доступной лишь интеллектуалам. Весь смысл жизни сводился к тому, чтобы удержаться на плаву. Это звучит просто, но мы знали, как превратить эту простую вещь в сложную проблему.

Мне донельзя надоела беспорядочная жизнь, которую мы вели, и я решил устроиться на работу. Хватит искать золотые россыпи. Хватит гоняться за радугой. Я был полон решимости заработать нам на пропитание во что бы то ни стало. Я знал, что для Моны это будет ударом. Даже подумать о том, чтобы пойти работать, было для нее кощунством. Больше того, равносильно подлейшему предательству.

Ее реакция на мое решение и не могла быть иной.

– Ты разрушаешь все, что я с таким трудом создавала!

– Наплевать, – ответил я. – Ничего другого не остается.

– Тогда я тоже пойду работать, – сказала она. И в тот же день устроилась официанткой в «Железный котел».

– Ты еще пожалеешь об этом, – сообщила она мне. Тем самым она давала понять, что, если мы станем действовать каждый сам по себе, это будет иметь катастрофические последствия.

Пришлось пообещать, что, пока не найду работу, буду дважды в день заходить поесть в «Железный котел». Я пришел один раз, во время ланча, но видеть, как она обслуживает посетителей, было до того невыносимо, что больше я там не появлялся.

О том, чтобы работать в конторе от и до, нечего было и думать. Во-первых, я ничего толком не умел, а во-вторых, я знал, что не смогу выдержать конторской рутины. Нужно было найти что-то такое, что давало бы видимость свободы и независимости. В голову пришло лишь одно подходящее занятие – торговля книгами. Хотя на регулярный заработок здесь рассчитывать не приходилось, я мог распоряжаться временем по своему усмотрению, что было для меня очень важно. О том, чтобы каждое утро в определенный час отмечать свой приход на работу, и речи не шло.

Вернуться в «Британнику» я не мог – мой послужной список был слишком сомнителен. Придется попробовать в какой-нибудь другой энциклопедии. Я скоро обнаружил подходящую – это была энциклопедия с вкладными листами. Заведующему отделом сбыта, к которому я обратился, не составило большого труда убедить меня, что это лучшая энциклопедия из имеющихся на рынке. Он, очевидно, считал, что передо мной открываются прекрасные возможности. Чтобы мне было с чего начать, он дал несколько адресов из своего списка клиентов. В знак расположения ко мне. Это все «книжные маньяки», заверил он меня. Я покинул контору с портфелем, набитым образцами страниц и переплетов и прочим хламом, который обычно носит с собой торговец книгами. Я собрался пойти домой и разобраться со всей этой дребеденью, а затем взяться за дело. Я не намерен был выслушивать отказы. Soit [117].

В первый день я продал две энциклопедии, с которых мне причитались приличные комиссионные, поскольку удалось всучить экземпляры в самых дорогих переплетах. Одной из моих жертв был врач-еврей, милый, тактичный человек, который не только уговорил меня остаться пообедать с его семьей, но дал адреса нескольких своих добрых друзей, которые, по его уверениям, непременно купят у меня по энциклопедии. На другой день благодаря сему доброму еврею я продал три экземпляра. Начальник торгового отдела ликовал про себя, однако делал вид, что мне просто везет как новичку. Он предупредил, чтобы я не слишком обольщался быстрым успехом.

Не удовлетворяйтесь тем, что продаете два или три экземпляра. Постарайтесь продать пять или шесть. У нас есть работники, которые продают и по двенадцать экземпляров за день.