Роберт Стивенсон: Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Время, проведенное Кеолой на острове, разделилось на два периода: когда он жил в одиночку – и после, в племени. Обыскав остров, он не обнаружил людей, только несколько пустых домов и отметины от кострищ. Но пепел давно остыл, а хижины растрепали ветра. В одной из хижин Кеола и поселился, раздобыв брусок для добывания огня и крючок для рыбной ловли. Он ловил и готовил рыбу на огне, забирался на пальмы и пил кокосовый сок, потому что воды на острове не было. Дни тянулись бесконечно, а ночи были наполнены ужасом. Кеола смастерил лампу из кокосовой скорлупы, залил внутрь кокосовое масло и вставил волокнистый фитиль. Когда наступал вечер, он запирал хижину, зажигал лампу и до рассвета дрожал от страха. Не раз Кеоле приходило на ум, что на дне морском, среди костей утопленников, ему было бы не в пример веселее.

Хижины стояли на берегу лагуны, здесь росли пальмы, а воды кишели рыбой. Только однажды Кеола осмелился пойти к берегу, выходящему к океану, но, едва взглянув на него, бросился наутек. Этот белый песок, раковины, прибой и палящее солнце разбередили старую рану.

«Быть того не может, – думал Кеола. – Кто их знает, эти белые хоть и воображают, что умеют ходить под парусом, на деле плывут наугад, как и все. Возможно, нас кружило по морю и мы свернули в сторону Молокаи? Неужели это тот самый пляж, где тесть собирал свои доллары?»

И Кеола благоразумно решил держаться подальше от внешнего берега.

Спустя месяц на остров на шести больших лодках приплыли люди. Они отличались приятной наружностью и говорили на чужом языке, но многие слова совпадали, поэтому понять их было нетрудно. Мужчины вели себя учтиво, женщины держались скромно. Они радушно приветствовали Кеолу, построили ему дом и дали в жены одну из дочерей племени. Однако больше всего Кеолу удивило, что его не посылают работать вместе с другими юношами.

Теперь жизнь Кеолы на острове разделилась на три периода: в первом он сильно грустил, во втором радовался от души, а в третьем стал самым жалким человеком во всех четырех океанах.

Причиной грусти была девушка, которую дали Кеоле в жены. Он мог усомниться насчет острова или языка островитян, который слышал совсем мало, когда перенесся сюда на циновке вместе с тестем. Однако вне всяких сомнений, девушка была та самая, что в страхе убежала от него в лес. Выходило, что с таким же успехом Кеола мог бы сидеть на Молокаи, а не плавать по морям. Выходило, что он оставил жену и друзей, чтобы укрыться от своего врага, а берег, куда его занесло, оказался тем самым берегом, где тесть невидимкой обходил свои охотничьи угодья. В этот период Кеола старался не покидать лагуну и, по возможности, не выходил из хижины.

Причиной радости было то, что Кеола узнал из разговоров жены с вождями островитян. Сам Кеола говорил мало. Он не доверял новым друзьям, рассудив, что для людей честных они слишком мягко стелют. Близкое знакомство с Каламаком научило его осторожности. Назвал он лишь свой род и имя и поведал, откуда пришел. Рассказал про чудеса восьми островов и про королевский дворец в Гонолулу, не забыв упомянуть, что он приходится правой рукой королю и миссионерам. Однако сам Кеола не стеснялся задавать вопросы. Остров назывался Островом Голосов и принадлежал племени, но жили они на другом острове, в трех часах плавания южнее. Там у них были дома, а еще много яиц, кур и свиней, а также привозной ром и табак. Туда и направилась шхуна после побега Кеолы, там боцман и нашел свой конец, достойный белого дурака, какого свет не видывал. Шхуна пришла в начале сезона, когда рыба в лагуне делалась ядовитой, и всякий, кто съедал ее, раздувался и умирал. Боцману рассказали об этом, он видел, как островитяне спускают лодки на воду, ибо ядовитый сезон племя проводило на Острове Голосов. Однако был он дураком, каких свет не видывал, и верил только собственным байкам, поэтому поймал, зажарил и съел рыбу из лагуны, после чего раздулся и помер, чем несказанно обрадовал Кеолу.

Остров Голосов большую часть года оставался необитаемым, только матросы проходящих мимо судов высаживались на берег в поисках копры, да племя жило там в ядовитый сезон. Свое название остров получил из-за того, что берег, выходящий к океану, кишел невидимыми демонами. Днем и ночью было слышно, как невидимки переговариваются на непонятных языках, днем и ночью маленькие костерки то вспыхивали, то гасли на пляже, а какова была цель демонов, племени было неведомо.

Кеола спросил, живут ли демоны на их родном острове, и получил ответ, что ни на нем, ни на сотнях других островов таких чудес отродясь не водилось. Голоса и костры появлялись только на берегу и опушке леса, а в лагуне ты мог жить в свое удовольствие хоть две тысячи лет (если сумеешь прожить так долго). И даже на берегу демоны людей не трогали, если оставить их в покое. Лишь однажды вождь племени решился бросить копье в невидимку, но в тот же вечер упал с пальмы и разбился.