Олдос Хаксли - Шутовской хоровод. Эти опавшие листья

– Постараюсь это сделать, – сказал Гамбрил, преисполнившийся энергии и самоуверенности. Водородистые речи мистера Болдеро надули его, как воздушный шар.

– Уверен, что вы с этим блестяще справитесь, – поощрительно сказал мистер Болдеро. – Литературное образование – лучшая школа для современного коммерсанта. В качестве практика и дельца я всегда на стороне старинных университетов, особенно их преподавания гуманитарных наук.

Гамбрил был очень польщен. Услышать, что из него может выйти хороший делец, было для него в эту минуту высшей похвалой. Фигура дельца была окружена сиянием, она как бы испускала фосфоресцирующее излучение.

– Дальше, – снова заговорил мистер Болдеро, – необходимо играть на их снобизме, эксплуатировать то болезненное чувство собственной неполноценности, какое наивный невежда всегда испытывает в присутствии знатоков. Мы должны сделать из наших брюк вещь не только лично удобную, но и общественно необходимую. Мы должны внушить людям, что не носить их – это дурной тон. Мы должны заставить тех, кто их не носит, чувствовать себя неловко. Как в том фильме Чарли Чаплина, где рассеянный юноша оделся в безупречный вечерний костюм – белый жилет, фрак, крахмальная манишка, цилиндр – и только в вестибюле отеля обнаружил, что он забыл надеть брюки. Именно такое чувство должно быть у публики. Это всегда дает нужный эффект. Помните эти замечательные американские рекламы о юных девушках, у которых расстроился брак из-за того, что они слишком потеют или у них пахнет изо рта? Как неприятно чувствуешь себя, прочтя такое объявление! Нечто подобное мы должны сделать и для наших брюк. Еще вернее действуют портновские объявления насчет хорошего костюма. «В хорошем костюме чувствуешь себя хорошо». Знаете, в таком духе. Или серьезные предостерегающие сентенции, в которых вам сообщают, что часто из-за плохо сшитого костюма человеку не удается поступить на службу или добиться интервью. Но шедевр в этом отношении, – продолжал мистер Болдеро со все возрастающим энтузиазмом, – те американские рекламы оптических фирм, в которых фабрикант исходит из наличия правил хорошего тона в отношении очков, а затем призывает все громы небесные на голову того, кто их нарушает. Это – шедевр. Вам сообщают таким тоном, точно это общепринятая истина, что для спорта или развлечений нужно надевать очки в сплошной роговой оправе. В делах роговая оправа и никелированные оглобли придают человеку спокойную солидность, спокойную солидность, нужно запомнить это для нашей рекламы, мистер Гамбрил. «Патентованные Штаны Гамбрила придают деловому человеку спокойную солидность». При смокинге – черепаховая оправа с золотыми оглоблями и золотой переносицей. При вечернем костюме – пенсне с золотой машинкой и без оправы – это сама утонченность и безупречность. И вот создано правило, согласно которому каждый уважающий себя человек, страдающий астигматизмом или близорукостью, обязан иметь четыре пары очков. Вы только подумайте – появиться в вечернем костюме и с роговыми спортивными очками на носу! Что за дурной тон! Человек, прочитавши такое объявление, начинает чувствовать себя неловко: у него только одна пара очков, он боится показаться смешным, невоспитанным, невежественным, провинциалом. А так как огромное большинство людей легче мирится с обвинением в прелюбодеянии, чем с обвинением в провинциальности, он сейчас же бежит в магазин и покупает еще четыре пары очков. А фабрикант богатеет, мистер Гамбрил. Нечто подобное мы должны сделать и с нашими брюками. Мы должны внушить публике, что без них нельзя показаться на званом вечере, что ваша невеста откажет вам, увидев, что за ужином вы сидите на чем-либо другом, кроме воздуха. – Мистер Болдеро пожал плечами и неопределенно помахал рукой.

– Это будет не так-то легко, – сказал Гамбрил, качая головой.

– Возможно, – согласился мистер Болдеро. – Но трудности созданы для того, чтобы их преодолевать. Мы должны играть на струнах снобизма и стыда в первую очередь. Мы должны добиться, чтобы общественное мнение клеймило позором всех, кто не носит наших брюк. Пока что трудно сказать, как это можно сделать. Но это нужно сделать, нужно сделать, – выразительно повторил мистер Болдеро. – Может быть, нам даже удастся использовать в своих интересах патриотизм. «Английские брюки, надутые английским воздухом, для англичан». Пожалуй, несколько расплывчато. Но в этом что-то есть.

Гамбрил с сомнением покачал головой.