Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Роберта? С тобой все в порядке? Что случилось?

— Я — подлая сучка, — прошептала она. — Прости меня.

— Забудь. Где ты находишься?

— В окружении несносных и мерзких людей. Получила по заслугам. Вела себя как последняя идиотка.

— Адрес? Назови мне адрес!

— Девятнадцать-бис на площади Буа-де-Булонь. Очень жаль, что ты заболел. Я хотела встретиться и сказать тебе…

— Оставайся там. Буду через десять минут.

Откуда-то издалека вновь послышалась гневная скороговорка его матери, затем трубку положили. Несколько мгновений Роберта постояла в гостиной, ощущая, как боль в душе отступает, испугавшись, по-видимому, наполненного уверенностью и силой голоса любви. «Я должна заслужить его, — с религиозной горячностью подумала Роберта о Ги. — Мне еще только предстоит заслужить его».

Она сделала пару шагов и остановилась перед акварелями. Хотелось стереть, замазать на бумаге свою подпись, но листки находились под стеклом.

Роберта прошла в вестибюль, надела куртку и повязала на голову шарф. Особняк казался ей вымершим. Не было рядом дворецкого, плотно закрытые двери служили надежной преградой явно обсуждавшим ее поведение голосам в столовой. Она бросила последний взгляд на зеркала, мрамор стен, на мягко искрившиеся меха. «Все это не для меня, — без всякого сожаления подумала Роберта. — Завтра нужно будет узнать у Патрини имя барона и послать ему дюжину роз с извинениями за свои дурные манеры. Интересно, оказывалась ли в таком положении мать, когда ей было девятнадцать?»

Роберта беззвучно открыла дверь и вышла на улицу. Дорогие автомобили терпеливо дожидались своих хозяев, у фонарного столба стояла группа шоферов — меланхоличных слуг знати. Прислонившись к кованой металлической ограде особняка, Роберта с жадностью вдыхала прохладный и сырой воздух парижской ночи. Очень скоро она продрогла, однако, желая наказать себя за часы, которые Ги провел в одиночестве у ее двери, не делала никаких попыток согреться.

Рокот мотоцикла раздался куда быстрее, чем можно было рассчитывать. По узкой улочке, что вела к площади, стремительно приближался Ги. Роберта ступила в круг падавшего от фонаря света и, как только мотоцикл в двух шагах от нее остановился, бросилась на шею Ги, забыв о наблюдавших за сценой шоферах.

— Спасибо тебе, спасибо! — прошептала она. — Забери меня отсюда скорее!

Ги прижал ее к себе, нежно поцеловал в щеку. Затем помог Роберте устроиться на заднем сиденье, сел за руль и тронул мотоцикл с места. Они пересекли авеню Фош и по пустынному бульвару помчались в сторону Триумфальной арки, смутно видневшейся где-то впереди сквозь пелену густого тумана.

Обеими руками Роберта крепко держалась за талию Ги и шептала в воротник его куртки, слишком тихо, чтобы он мог расслышать:

— Я люблю тебя, я люблю тебя…

Она испытывала ощущение восхитительной чистоты, какое бывает у человека, избежавшего чудовищного грехопадения.

Уже неподалеку от площади Звезды Ги сбросил скорость и слегка повернул голову.

— Куда? — с напрягшимся лицом спросил он.

Роберта заколебалась.

— А ключи от квартиры приятеля у тебя по-прежнему с собой? Ну, того, что уехал в Тур?

Ги с такой яростью крутанул ручку газа, что мотоцикл подпрыгнул, и только каким-то чудом обоим удалось сохранить равновесие.

Направив мотоцикл к бровке, он остановил машину и повернулся к Роберте. На долю мгновения ей показалось, что спутник ее напуган.

— Ты пьяна?

— Уже нет. Так ключи у тебя есть?

— Нет. — Ги с отчаянием покачал головой. — Он вернулся два дня назад. Что будем делать?

— Можно снять номер в гостинице, — неожиданно предложила Роберта. — Разве нет?

— В какой гостинице?

— В любой, куда нас пустят.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сделать? — Ги стиснул ее руку чуть выше локтя.

— Конечно, — улыбнулась Роберта. Отвечать на его вопросы было для нее наслаждением, это помогало забыть о безрассудном вечере. — Я же сказала тебе, что возьму инициативу на себя. Вот она, моя инициатива.

Губы Ги дрогнули.

— Американка, ты великолепна!

Роберта ждала поцелуя, но Ги, похоже, боялся зайти слишком далеко — здесь, на мокрой, промозглой улице. Он выпрямился, отталкиваясь от асфальта ногой и включая газ. Мотоцикл мягко тронулся. Сейчас Ги правил с осторожностью человека, везущего по неверной горной дороге груз бесценного фарфора.

Они проехали восемь парижских округов, осматривая отель за отелем, но ни один из них не привлек Ги своим видом. Заметив очередной, он начинал колебаться, что-то бормотать, потом качал головой и проезжал мимо. Роберта и не подозревала, что в Париже столько гостиниц. Она ужасно замерзла, но молчала. В конце концов, это город Ги, к тому же никакого опыта в подобных делах у нее нет. Если он имел какое-то представление о том, каким должно выглядеть их первое гнездышко, она без жалоб готова кружить по улицам до самого утра.