Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Майкл проигнорировал ее замечание:

— Я считал, что вы с Антуаном просто друзья.

— Все так считают. Дальше?

— Антуан несколько минут назад сказал мне, что он без ума от тебя.

— Без ума от меня. Это он осваивает английские идиомы.

— Ничего он не осваивает, — возразил Майкл. — Он послал мне сообщение.

Сьюзен пожала плечами:

— Пусть он запечатает его в бутылку и бросит в море. Антуан мне безразличен.

— Когда я расшифровал сообщение, знаешь, что я прочитал?

— Мне это неинтересно. — Сьюзен зевнула.

— Я прочитал: «Я люблю ее. Пожалуйста, не мешай ей полюбить меня».

— Я тоже получила сообщение. Только что. В этой самой комнате. От хозяйки гостиницы: «Руки прочь от Майкла Сторза. Он занят».

— Ерунда.

— Ни один человек еще не произносил при мне это слово столь неуверенно. Разве ты не замечал, что женщины к тебе так и липнут? Или ты настолько привык к своей красоте и обаянию, что и не замечаешь сетей, в которые тебя ловят?

— Оставим этот разговор. Тебе лучше уйти. Мне надо переодеться к ленчу.

Сьюзен поудобнее устроилась в кресле и зажгла сигарету.

— Не беспокойся. Мне приходилось видеть голых мужчин.

— Не сомневаюсь, но…

В дверь громко постучали.

— Сегодня светская жизнь бьет ключом, верно? — иронически улыбнулась Сьюзен. — Тебе не нужен секретарь?

Запахнув плотнее халат, Майкл направился к двери. За ней стоял Антуан с шампанским и двумя бокалами. Майкл покосился на бутылку. Обещая помочь Антуану продержаться до Нового года, он не думал, что сюда входит и шампанское по утрам.

Антуан с радостной улыбкой вошел в комнату. Увидев Сьюзен, он замер.

— О, — промолвил француз, — ты уже вернулась? Я хотел отпраздновать встречу, Майкл. Вижу, нужен третий бокал. — Он шагнул к двери. — Схожу за ним…

— Не надо, — остановил его Майкл. — В ванной есть бокал.

Он услышал, как Антуан с упреком сказал Сьюзен:

— Ты же собиралась кататься до темноты. Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь? — игриво спросила Сьюзен. — Изучаю технику поворотов па параллельных лыжах.

— Понимаю, — удрученно протянул Антуан. Когда Майкл вышел из ванной с бокалом в руке, Антуан безуспешно пытался открыть бутылку.

— А ну-ка, — сказал Майкл, забирая ее у Антуана, — дай мне.

Он легко снял пробку, шампанское «выстрелило», брызнув пеной.

— У него сила, как у десятерых, — насмешливо произнесла Сьюзен, — а все потому, что помыслы чисты.

Майкл налил вино и поднял свой бокал.

— За отличный снег и солнечные дни. — Он посмотрел Сьюзен в глаза. — И за сообщения.

Сьюзен с притворной скромностью взглянула на Майкла и двумя руками, словно маленькая девочка, пьющая утренний стакан молока, поднесла бокал к губам.

После ленча Майкл свозил Антуана в город за экипировкой, а Сьюзен тем временем вздремнула.

— Ну, — сказал Майкл, увидев с трудом спускающегося по лестнице Антуана — француз был в новом костюме и высоких пластиковых ботинках, — теперь ты хотя бы выглядишь как лыжник.

Он повел Антуана по узенькой тропинке к небольшому холму за отелем. Пологий склон, покрытый толстым слоем снега, не просматривался от гостиницы: он упирался в лес, длина его составляла ярдов восемьдесят. Они надели лыжи, и Майкл сказал:

— Ну, пошел.

Антуан неуверенно тронулся. Майкл увидел, что француз говорил правду — ему уже доводилось кататься. Но не часто. Он держался скованно, словно его только что вынули из морозильной камеры, лыжи разъезжались в стороны, руки были неподвижны, как у статуи. Через десять ярдов он упал. Майкл приблизился к растянувшемуся на снегу Антуану и с жалостью взглянул на него.

— Господь с тобой, старина. Ты что, не можешь сам даже встать?

— Они скользят, — с трогательной беспомощностью в голосе сказал Антуан.

Майкл помог Антуану подняться. Француз уже успел вспотеть.

— Смотри на меня. — Майкл медленно покатился вниз, сделал два поворота и закричал: — Раскованней, раскованней, держи лыжи вместе! О Господи! — добавил он, когда Антуан упал.

— Не забывай, — сказал Антуан, с трудом поднимаясь на ноги, — это мой первый день.

— Когда ты катался в последний раз? — спросил Майкл. — Лет сорок назад?

— Мой сержант в армии и то относился ко мне с большей теплотой, чем ты, — обиженно произнес Антуан.

С лицом, полным решимости, он снова устремился вниз. Он взмахнул руками, теряя равновесие, лыжи перестали его слушаться, разъехались в стороны, и Антуан бухнулся на колени. В это время на горе появился мальчик лет девяти, он посмотрел на Антуана, сидевшего на коленях, словно в церкви. Парнишка растянул рот в улыбке.