Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Ева сурово посмотрела на него:

— Ты совершил непростительную глупость.

Оставленные на кровати и полу носки свидетельствовали о его неаккуратности, но вряд ли они давали основание говорить о непростительной глупости.

— Ты вбил в голову моему мужу, что он в состоянии кататься на лыжах.

— Если он совершает такие прогулки… — начал Майкл.

— Видел бы ты его сейчас, — с упреком сказала Ева. — Он лежит плашмя на диване, без кровинки в лице, и ловит ртом воздух.

— Мне очень жаль.

— А виноват в этом ты. Я запрещаю тебе впредь заговаривать с ним на эту тему.

— Ева… — сказал Майкл. — Никто не может мне что-то запрещать. Даже ты.

— Ты его убьешь, — тихо произнесла она.

— Сомневаюсь. В любом случае — он взрослый, вполне разумный человек, ему лучше, чем тебе или мне, известно его состояние, и он вполне способен решать такие вопросы сам. Я думаю, лыжи в минимальной дозе улучшат его состояние, если не физическое, то хотя бы психическое.

— Что же ты скрывал? — язвительно сказала Ева. — Оказывается, ты у нас дипломированный психиатр. Дважды побеседовал с Андреасом и уже решил, что понял его. Я прожила с ним двенадцать лет. Поверь мне, ты ошибаешься. Ты говоришь о легком, непродолжительном катании. Ты не знаешь Андреаса. Он ничего не делал и не делает вполсилы. В его возрасте он уже не переменится. Ты скажешь Андреасу, что передумал и решил посоветовать ему слушаться врачей и жену, в противном случае я…

— Послушай, — перебил ее Майкл. — Возможно, я и ошибся, но теперь, когда его захватила эта идея, он все равно пойдет кататься, не со мной, так с кем-нибудь другим. Пусть я не знаю его так хорошо, как ты, но у меня сложилось впечатление, что уж если он принял решение…

— Глупец, — сказала она, имея в виду отнюдь не мужа. — Глупец. А я-то считала, что у тебя есть чувство благодарности.

— Ты мне ничем не обязана, — разозлился Майкл, — и я тебе тоже.

— Это я запомню, — с угрозой сказала Ева.

В дверь тихонько постучали.

Майкл подошел к двери, Ева осталась на середине комнаты. Он открыл дверь и увидел Сьюзен Хартли в лыжном костюме, с волосами, растрепанными ветром.

— Привет, милый! — Сьюзен поцеловала Майкла, не заметив за его спиной Еву Хеггенер. — О…

— Все в порядке, — сказала Ева. — Я ухожу. Надеюсь, вы хорошо провели утро на горе. — В мгновение ока она превратилась в хозяйку гостиницы, но в голосе у нее звучала стужа. — Какая у вас прелестная экипировка. — Сьюзен была в белом костюме. — Вам идет этот цвет. — Тон Евы явственно говорил, что на самом деле она вовсе так не считает. — Оставлю вас вдвоем. Вам, наверное, есть о чем поговорить.

С гордо поднятой головой Ева вышла из комнаты. Майкл тихо прикрыл за ней дверь.

— Я помешала? — спросила Сьюзен.

— Мы обсуждали медицинские вопросы, — сказал Майкл. — Ничего.

Сьюзен окинула взглядом комнату:

— Какой уютный номер. С камином… — Она сладко потянулась. — Чудесное утро. Я тут словно заново родилась. Ты это видишь?

— Белый цветок гор.

— Одобряешь?

— Целиком и полностью.

— А эта красивая дама — нет. Я ей не понравилась. — Она скорчила гримаску.

— Не спеши с выводами.

— Я почувствовала в ней собственницу. — Сьюзен лукаво посмотрела на него и улыбнулась.

— Ее муж — владелец отеля, — сухо сказал Майкл.

— Это мне известно. Я о другом. Тут пахнет романом.

— Ты учуешь роман даже в рекламе подтяжек. В этой даме нет ничего романтического. Она мне платит. Я ее лыжный инструктор.

— Знаем мы этот инструктаж. — Сьюзен добродушно рассмеялась. — Я жду чего-то.

— Скоро ленч.

— Я жду не ленча.

Она приблизилась к нему, наигранно-кокетливо хлопая ресницами. У Сьюзен любимым видом спорта на открытом воздухе были лыжи, а в помещении — флирт.

— Я же поцеловал тебя при встрече, — сказал Майкл.

— Как брат, — заметила Сьюзен, не отходя от Майкла. — Совсем не так, как следовало бы. Я всю ночь мчалась сквозь снег и дождь…

Она протянула к нему руки.

Майкл обнял ее, быстро поцеловал в губы и, ощутив, что халат надет на голое тело, отпрянул.

— Этого достаточно?

— Сойдет. Уже лучше. Ты предложишь мне сесть?

— Разумеется, чувствуй себя как дома.

Она опустилась в кресло:

— У меня сейчас не ноги, а спагетти. Страшно подумать, как успеваешь состариться от конца одного сезона до начала следующего.

— Сьюзен, мне надо с тобой серьезно поговорить.

Сьюзен вздохнула, демонстрируя огорчение:

— Я предпочитаю вести с мужчинами легкомысленные разговоры.