Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Они не удивятся, — кивнула она.

— Белинда, — попросил он, — подойдите и поцелуйте меня.

Белинда церемонно поцеловала его в щеку. Он так и не смог ее обнять: мешала трубка капельницы.

— Белинда, — прошептал он, когда она выпрямилась, — кто теперь будет печатать мне чеки на подпись?

— Сами напишете. Вы уже большой, взрослый мужчина. Только не разбрасывайтесь ими направо-налево.

— Попытаюсь, — пообещал он.

— Если задержусь хотя бы на одну минуту, — пробормотала она, — просто взвою от тоски.

И вылетела из комнаты.

Он откинулся на подушку и уставился в потолок. Ну вот, двадцать три года долой. Прибавь к этому двадцать один год супружеской жизни. Отбыл сразу два срока небесного приговора.

Не такой уж плохой итог дня.

Когда в палату вошла Констанс, Крейг спал и видел во сне, что какая-то смутно знакомая женщина его целует. Открыв глаза, он увидел, что Констанс стоит рядом и серьезно смотрит на него.

— Привет, — сказал он.

— Если хочешь спать, поспи. Я посижу рядом, посмотрю на тебя.

— Не хочу спать.

Она стояла с того бока, где не было трубки, так что он сумел сжать ее руку. Прохладная жесткая ладонь.

Констанс улыбнулась ему:

— Тебе давно следовало отпустить волосы. Очень идет.

— Еще неделя, — усмехнулся он, — и я смогу выступать на следующем Вудстокском фестивале. [57] В Вудстоке в 1969 году состоялся первый фестиваль рок-музыки.

Пожалуй, шутливый тон здесь уместнее всего. Нужно постараться и дальше выдерживать нужную тональность. Констанс — не его жена и не Белинда Юэн. Им лучше не обижать друг друга и не вспоминать о чудесных мгновениях, проведенных вместе.

Она придвинула стул и села рядом с кроватью. На ней было черное платье, не выглядевшее, однако, траурным. Констанс казалась безмятежной и прекрасной; волосы, зачесанные наверх, открывали красивый широкий лоб.

— Произнеси по буквам «Мейраг», — попросил он, но тут же пожалел о вырвавшихся словах. Так уж получилось. Машинально.

Но Констанс рассмеялась, и все встало на свои места.

— Сразу видно, что ты поправляешься.

— Причем молниеносно.

— Молниеносно. Я боялась, что так и не удастся повидать тебя. Должна завтра лететь в Париж.

— Вот как…

Повисло молчание.

— Чем собираешься заняться, когда выйдешь отсюда?

— Какое-то время придется отдохнуть.

— Знаю. Обидно, что так вышло с картиной.

— Все не так плохо. Она свою службу сослужила. По большей части.

— Ты вернешься в Париж?

— А когда ты оттуда уезжаешь?

— Недели через две.

— Я скорее всего туда не вернусь.

Констанс снова помолчала.

— Мне сняли дом в Сан-Франциско, — выдавила она наконец. — Говорят, оттуда можно видеть залив. Но наверху есть большая комната, где мужчина может спокойно работать. Туда не доносятся вопли детей. Или почти не доносятся.

Крейг улыбнулся.

— Похоже на подкуп, да? — спросила она и сама же ответила: — Кажется, похоже. — Она засмеялась, но тут же вновь стала серьезной. — Ты уже подумал о том, что собираешься делать после того, как выпишешься? И куда поедешь?

— В общем, нет.

— Но не в Сан-Франциско?

— Думаю, я немного стар для Сан-Франциско, — мягко отказался он, зная, что имеет в виду вовсе не город и она тоже это понимает. — Но я приеду погостить.

— Я буду ждать, — кивнула она. — Во всяком случае, какое-то время.

Предупреждение прозвучало недвусмысленно, но что тут можно было поделать?

— Возьми город штурмом, — посоветовал он.

— Попробую так и сделать. — Она снова помрачнела. — Жаль, что наши биочасы, в сущности, не совпадают. Но все равно, если устанешь от гостиничных номеров, вспомни о Констанс.

Она нежно погладила его по лбу. Прикосновение Констанс было приятным, но не будило плотских желаний. Истощенное болезнью тело было целиком поглощено недугом. Болезнь — высшее проявление эгоизма.

— Последние дни я занималась тем, что ненавижу больше всего, — призналась она, отнимая руку. — Все подсчитывала, кто кого больше любит. И сюрприз получился ошеломляющий: я люблю тебя больше, чем ты меня. Такое со мной впервые. Что ж, в жизни все бывает.

— Не знаю… — начал он.

— Я знаю, — резко перебила она. — Я знаю.

— Но я еще не сравнивал, — оправдывался Крейг.

— И не надо. Кстати, только что вспомнила: я встретилась с твоей милой молоденькой подружкой из Канн. Как-то вечером нас познакомил доктор Гибсон. Мы очень подружились и несколько раз обедали вместе. Она очень умная. Но волевая. Завидно волевая.