Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Из-за них я чувствую себя так, словно присутствую на собственных похоронах. Отправьте их в детское отделение.

Белинда с мрачным видом предостерегала его относительно мисс Белиссано, утверждая, что последняя жестока и бессердечна и в то же время маниакально бдительна. Белинде якобы каждый раз приходится брать палату штурмом. Фанатическая бдительность опасна. И всему этому причиной негативное мышление. Крейг пообещал не предаваться негативному мышлению и подумать о замене мисс Белиссано.

В этот момент в комнате возникла мисс Белиссано, и Белинда процедила:

— Вижу, мое время истекло.

Тон при этом был такой, словно ее с размаху ударили по лицу. Она поспешно удалилась, и Крейг впервые за все время искренне обрадовался мисс Белиссано.

Той оказалось достаточно одного взгляда на рукописи и альбомы, громоздившиеся на столике, чтобы свалить их на пол, подальше от его глаз. Видно, она все же кое-чему научилась в Корее.

Когда вошла Энн, Крейг лежал с термометром во рту. Серый денек клонился к вечеру, и в комнате было темно. Энн нерешительно приоткрыла дверь, словно готовясь упорхнуть при первом его слове. Крейг молча махнул рукой и показал на градусник. Она робко улыбнулась, подошла к постели и, нагнувшись, осторожно чмокнула его в лоб. Он взял ее руку.

— О, папа, — пробормотала она и тихо заплакала.

Тут вошла мисс Белиссано, включила свет, вынула термометр и сделала отметку в температурном листке. Она наотрез отказывалась говорить, какая у него температура.

— Это моя дочь, мисс Белиссано, — представил Крейг.

— Мы знакомы, — мрачно буркнула сиделка. Впрочем, она всегда пребывала в мрачном настроении. Не обращая внимания на слезы Энн, она поправила подушки, сказала: — Доброй ночи. Хорошего вам сна. Не задерживайтесь долго, мисс.

И строевым шагом вышла из комнаты под не слышные никому, кроме нее, звуки воображаемой артиллерийской канонады. Скоро ее сменит медбрат — молодой пуэрториканец, студент Сити-колледжа. Все ночи он просиживал в углу палаты, штудируя учебники при свете тщательно затененной лампы. Его единственной обязанностью было вызвать дежурного врача, если ему покажется, что Крейг умирает. Пока ему не довелось исполнить эту самую обязанность.

— О, папа, — дрожащим голосом пролепетала Энн, — не могу видеть тебя таким.

Юношеский эгоизм ее слов вызвал у Крейга легкую улыбку. Я, я, я…

— Это ведь не из-за меня, папа?

— Конечно, нет.

— Если тебе трудно говорить, лучше молчи.

— Мне не трудно, — раздраженно бросил он. Раздражала его не Энн, а болезнь, но, судя по глазам дочери, она во всем винила себя.

— Мы приехали, как только Йан получил телеграмму мистера Томаса. Мы были в Лондоне.

Крейг едва не спросил ее, у кого Уодли занял денег на поездку, но решил промолчать.

— Хорошо, что приехала, — только и сказал он.

— Вчера я разговаривала с доктором Гибсоном. Пошла к нему сразу, как прилетела. Они разрешили навестить тебя только сегодня, а когда я спросила о тебе, доктор Гибсон не сказал ничего определенного. «Только время покажет» — вот и все, что я от него услышала. Ненавижу докторов!

— Он прекрасный врач, — возразил Крейг. Он испытывал огромную симпатию к доктору Гибсону. Спокойный, знающий, скромный спасатель людей. — Просто не любит, когда от него требуют пророчеств.

— Ну и что? — по-детски обиделась она. — Мог бы по крайней мере хоть чуточку обнадежить.

— Видимо, он считает, что это не по его части.

— Не нужно так стоически ко всему относиться, — заявила Энн. — Йан говорит, что ты именно такой, настоящий стоик.

Крейг отметил, что она уже цитирует своего любовника.

— Он утверждает, будто в наше время такая позиция совершенно бесполезна и никому не нужна.

— Налей мне стакан воды, пожалуйста, дорогая, — попросил Крейг. Он больше не желал слушать изречения из сборника мудрых мыслей Йана Уодли. Пить ему вовсе не хотелось, но Энн казалась смущенной и пристыженной, и просьба о крошечной услуге, даже такой ничтожной, как налить воды из термоса, пробьет брешь в разделившей их стене отчуждения. Кажется, обращение «дорогая» ее обрадовало.

Он отпил несколько глотков из поднесенного стакана.

— У тебя будут еще посетители, — сообщила она. — Завтра приезжает мамуля, и…

— О Боже! — простонал Крейг. — Откуда она знает?

— Я позвонила ей, — вскинулась Энн. — Она ужасно расстроилась. Ты ведь не против, что я ей сказала?

— Нет, — солгал он.

— В конце концов это простая человечность, — настаивала Энн.