Джозеф Конрад - Личное дело. Рассказы (сборник)

Он совсем выбился из сил – с непривычки-то. Сидит на корме шлюпки, глаза закрыты, чтоб не видеть бурную пенящуюся воду вокруг. Сквозь шум ветра слышит голос капитана Гарри – тот просит старшину подождать минутку, и еще что-то неразборчивое; старшина кричит в ответ: «Только недолго, сэр…» – «Что там такое?» – спрашивает Клути. Ему аж дурно стало. Какие-то корабельные бумаги, отвечает старшина. Он нервничает. Неподходящее время болтаться тут, понимаешь. Они немного отводят шлюпку и ждут. Волны перехлестывают. Клути почти без чувств. Весь онемел. Вдруг вопль: «Вот он!» На палубе кто-то есть – они подтягивают шлюпку кошкой и без осложнений берут его на борт. Слышатся еще какие-то крики, но все перекрывает шум моря. Клути чудится, что где-то совсем рядом раздается гол3ос Стаффорда. Ветер ненадолго стихает, и голос Стаффорда тараторит старшине: он был, конечно, рядом с капитаном, все время рядом с ним, пока тот не заявил в последний момент, что должен забрать какие-то бумаги на корме; настаивал, что сам сходит; а ему сказал садиться в шлюпку… Он хотел подождать капитана, но тут море поуспокоилось, и он решил воспользоваться этой возможностью.

Клути раскрыл глаза. И правда, рядом с ним в переполненной шлюпке этот Стаффорд. Старшина нависает над Клути, кричит ему: «Сэр, вы слышали, что сказал помощник капитана?» А у Клути лицо словно заштукатурено, губы и все вообще, говорить тяжело: «Так точно, слышал». Старшина помолчал немного. «Не нравится мне это», – говорит… Повернулся к помощнику, сетует, что не попытался пробежаться по палубе, поторопить капитана, когда волны притихли. Стаффорд и тут нашелся: он-то об этом подумал, но только побоялся разминуться с ним в темноте. «Ведь, – говорит, – капитан мог бы выбраться сразу, решив, что я уже в шлюпке, и вы бы, может, отошли без меня…» – «Так-то это так», – соглашается старшина. Минута где-то прошла, старшина пробухтел: «Не дело это». Вдруг Стаффорд лживеньким таким голосом начал: «Я там неподалеку был, когда капитан говорил Клути, что не знает, как вообще ему храбрости хватит это старое судно оставить; говорил ведь?..» А Клути чувствует, как его руку тихонько сжимают в темноте… «Говорил? Мистер Клути, мы же стояли с ним вместе как раз до вашего появления?» И тут старшина прокричал: «Я на борт, надо осмотреть…» Клути высвободил руку: «Я с вами…»

Взбираются они на борт, и старшина говорит Клути, чтоб тот шел по одному борту, а сам он по другому пойдет – чтоб капитана не проглядеть… «И руками там тоже пошарьте, – говорит, – он, может, упал и лежит без чувств где-нибудь на палубе…» Когда Клути добрался до кают-компании на корме, старшина уже там, вглядывается, принюхивается. «Чувствую, дымом оттуда тянет, – говорит. И как закричит: – Вы здесь, сэр?» – «Тут криком делу не поможешь», – говорит Клути, а у самого сердце в пятки уходит… Спускаются вниз. Темно, хоть глаз выколи. Крен такой, что старшина по дороге в каюту капитана поскользнулся – и кубарем вниз. Клути слышит, как тот вскрикнул, будто расшибся сильно. Что случилось, спрашивает. А старшина тихо так отвечает, что упал он на капитана, а лежит тот без чувств. Клути, ни слова не говоря, давай шарить по полкам – спички ищет. Нашел, чиркнул и видит, как старшина в своем пробковом жилете склонился над капитаном Гарри… «Кровь», – говорит старшина, и тут спичка догорает.

Погодите-ка, говорит Клути, я фитильки из бумаги скручу… Он нащупывает корешки книг на полках. И вот он стоит и поджигает один фитилек от другого, а старшина меж тем переворачивает бедного капитана Гарри. «Мертв, – говорит. – Застрелился. Вот револьвер…» Протягивает Клути, который осматривает его, прежде чем положить в карман, и замечает табличку на рукоятке «Г. Данбар»… «Его собственный», – бормочет. «А чей же еще?!» – рявкнул старшина. «Глядите, он и штормовку свою длинную в каюте оставил, прежде чем войти. Но что это за груда сожженных бумаг? Зачем ему понадобилось жечь корабельные документы?» Клути все это видит, ящички выдвинуты, и просит старшину хорошенько все осмотреть… «Нет ничего, – говорит тот. – Все вычистил. Кажется, вытащил все, что мог, и сжег. Спятил, вот что. С ума сошел. А теперь и в живых его нет. Вам придется сообщить жене…»

«Да я будто сам рехнулся», – выпалил Клути, и старшина взмолился, чтобы он, ради Христа, собрался, а сам вытаскивает его из каюты. Им пришлось оставить тело, и, как оказалось, они как раз успели до яростного шквала. Клути затащили в спасательную шлюпку, старшина следом запрыгивает. «Поднять якоря! – кричит. – Капитан застрелился…»