Жозе Эса де Кейрош - Преступление отца Амаро

– Лерия вполне подойдет.

– Но позвольте пожалуйста. Это ведь город и вдобавок епархиальный. Отец Амаро еще молод.

– А вы сами, сеньор Коррена, разве вы не молоды? – спросила Тереза.

Министр поклонился ей с любезной улыбкою.

– Замолви-же и ты словечко, – попросила графиня мужа.

– Мне кажется, что это излишне. Бедный Коррена побежден. Кузина Тереза назвала, его молодым.

– Но позвольте, – запротестовал министр, – ведь это вовсе не комплимент. Я, кажется, действительно не стар.

– О, несчастный! – воскликнул граф. – Припомни хорошенько, ведь в 1820 году ты участвовал в заговоре.

– Ах, ты, клеветник! То был мой отец.

Все засмеялись.

– Итак, сеньор Коррена, вопрос решен, – объявила Тереза. – Отец Амаро переводится в Лерию.

– Хорошо, хорошо, я подчиняюсь вам, – сказал министр с жестом покорности. – Но это деспотизм.

– Thank you, – ответила Тереза, протягивая ему руку.

Граф подошел к Амаро; тот встал.

– Ваше назначение решено, – сказал он. – Коррена сам переговорит с епископом. Через неделю вы получите официальное извещение о переводе. Можете быть вполне спокойны.

Амаро поклонился и подобострастно подошел к министру, стоявшему у рояля.

– Благодарю вас, ваше превосходительство…

– Я тут не причем. Это все графиня, – ответил тот, улыбаясь.

– Ваше сиятельство, благодарю вас, – обратился он к графине, низко кланяясь.

– Что вы! Поблагодарите Терезу. Она, по-видимому, хочет замолить грехи.

– Сеньора… – обратился Амаро к Терезе.

– Не забывайте меня в своих молитвах, отец Амаро, – ответила она и снова села за рояль.

Через неделю Амаро узнал официально о своем новом назначении. Проведенное им в доме графини утро неизгладимо запечатлелось в его памяти. В ушах его постоянно звучала ария из Риголетто, а воображение рисовало белые руки Терезы под черным газом. У него стучало в висках при мысли, что ему придется, может быть, исповедывать такую божественную женщину и чувствовать прикосновение её черного шелкового платья к его старой потертой рясе, в полумраке и приятной близости исповедальни.

В одно прекрасное утро он попрощался с теткою и уехал на место службы.

На другой день после его приезда, в Лерии только и гогорили, что о новом священнике. Все знали уже, что он высокого роста и называет каноника Диаса отцом-настазнивом.

Ближайшие приятельницы сеньоры Жоаннеры – дона Мария и две сестры Гансозо – явились к ней с утра расспросить обо всем подробно… Было девять часов утра. Амаро ушел уже с каноником. Сеньора Жоаннета вышла навстречу гостям, сияя от удовольствия, и принялась немедленнно рассказывать им про то, как прошел вечер…

– Но пойдемте, я покажу вам его комнаты…

И она провела их в спальню священника и показала ею сундук и этажерку, которую она приготовила ему для книг.

– Как все хорошо, как все удобно! – говорили старухи, медленно и благоговейно ходя по комнатам, точно в церкви.

– Какой хороший плащ! – заметила дона Жоакина Гансозо, щупая сукно висевшего на вешалке плаща. Наверно, он стоил не меньше двух золотых.

– А поглядите-ка на белье! – сказала сеньора Жоаннера, приподнимая крышку сундука.

Старухи с любопытством наклонились над сундуком.

Сеньора Жоаннера показала им еще несколько интересных вещей, принадлежавших священнику – распятие, завернутое в старую газету, альбом для фотографии, где красовался на первом месте портрет папы, благословляющего христианский мир. Приятельницы пришли в восторг.

– Это прекрасно, это чудесно! – говорили они.

И, прощаясь с сеньорою Жоаннерою, они поздравили ее с таким хорошим жильцом.

– Вы ведь придете сегодня вечером? – крикнула она им вслед.

– Обязательно. – ответила дона Мария. – Мы хотим сами посмотреть на него.

В полдень зашел Либаниньо, ханжа, вечно о чем-то хлопотавший и бегавший по Лерии с утра до вечера.

– Ну что-же, приехал новый падре? Каков он?

Сеньора Жоаннера снова принялась расхваливать Амаро и рассказывать о его внешности, набожности, белых зубах.

– Как славно, как славно! – говорил Либаниньо, проникаясь благоговейною нежностью к новому священнику. – Но мне пора дальше. Прощай, милая, прощай. Ты все полнеешь. Я прочитал за тебя «Богородицу», как ты просила.

– Ты придешь к нам вечером, Либаниньо?

– Ох, не могу, голубушка, не могу. Завтра ведь день Св. Варвары. У меня очень много дела.

Амаро отправился утром с каноником Диас к настоятелю собора и передал ему рекомендательное письмо от графа де-Рибамар.