Мигель де Унамуно - Любовь и педагогика

А Марина? Перейдя из-под опеки брата под власть мужа, она все эти дни живет в каком-то неопределенном, фантастическом мире, засыпает, и во сне, в беспорядочных сновидениях, продолжат жить под властью богоданного супруга, который ходит, ест, пьет и произносят странные слова.

– Ну, что твой муж? – спрашивает ее однажды Леонсия.

– Мой муж? Ах да, Авито? Ничего.

Что за дом, бог ты мой, что за дом! На ночь нужно оставлять открытым окно, впуская в комнату ночные сумерки и свежий воздух, нельзя снимать пену с супа, нужно то и дело окунать столовые приборы в раствор сулемы, тазик с которым стоит на столе, а чего стоят эти странные градуированные сосуды с этикеткой «Н 2О», солонка с надписью «NaCl», этот хитроумный унитаз и… Что за мир, бог ты мой, что за мир!

Как-то вечером, выйдя на мгновение из своего повседневного сна перед тем как отойти к ночному сну, Марина шепчет на ухо мужу какие-то слова, тот порывисто обнимает ее и потом всю ночь не смыкает глаз. Воспитание гения начинается.

– Давай, Марина, съешь еще немного фасоли!..

– А я ее не люблю!..

– Это ничего не значит… Теперь в еде ты должна руководствоваться не инстинктом, а рассудком, слушать, что говорит разум, а не кончик языка… Возьми же еще фасоли, в ней много фосфора, а фосфор и еще раз фосфор – это как раз то, в чем он нуждается…

– Но послушай, тогда я не смогу съесть отбивную…

– Отбивную? И не надо. Мясо? Нет. Оно оживляет атавистические варварские инстинкты… Фосфор! Фосфор!

И Марина старается умиротворить желудок фасолью.

– Сегодня я тебе дочитаю биографию Ньютона. Великий человек, правда? Разве ты не считаешь, что он был великим человеком?

– Да, конечно.

– Ты вдумайся, какой это был великий человек… А что, если из нашего сына получится Ньютон?… – Тут Авито говорит себе: «Кажется, я достаточно воздействую на нее внушением… Должно быть, так…»

– А если получится дочь? – спрашивает Марина, просто так, лишь бы что-нибудь сказать. Но ее мужу сразу становится не по себе. Он не хочет получить гениального младенца женского пола.

– Сегодня пойдем в музой, ты посмотришь шедевры чтобы проникнуться их духом; там я тебе расскажу о социальной, я бы сказал, социологической роли живописи…

– Ну хорошо…

– Что? Ты ее не понимаешь? Неважно, это ничего не значит… Я же пытаюсь не преподать тебе то или другое, а внушить… Внушение, сугестия – это такой феномен…

– Ради бога, Авито, не надо. Не надо про феномен, только не это…

– Ты права, я болван, забыл, что тебе неведомо… Вечером пойдем в оперу, тебе надо пропитаться гармонией…

– Но там так поздно кончается… Да и не хочу я вовсе!..

– А ты захоти. Видишь ли, ты себе уже не принадлежишь, мы оба себе не принадлежим…

Жена подчиняется: ест фасоль, слушает биографии великих людей по выбору мужа, смотрит на картины, слушает музыку…

– Лучше бы ты мне почитал из «Христианского календаря» житие святого, день которого сегодня празднуется… – осмеливается как-то попросить Марина, не пробуждаясь от своего сна.

Авито смотрит на нее с сожалением – «ох уж этот мне атавизм!» – и обрушивается на всех святых «Христианского календаря»: они, дескать, были людьми антисоциальными, более того – антисоциологическими. Заметив, какое у жены лицо, говорит себе: «До самых печенок! Полезный эффект обеспечен!»

Авито встревожен: Марина жалуется на боли в животе. А что, если преждевременные роды? Подобный исход он не предусмотрел, но тут же принимает решение в случае чего потребовать инкубатор Хутинеля. В самой глубине души он теперь даже предпочитает, чтобы дело, обстояло именно так, ведь он сможет па своем сыне показать, какие чудеса делает наука. Но Марине все хуже, я приходится послать sa врачом, врачом-социологом, разумеется.

– Что, доктор? – спрашивает в нетерпении Авито сразу после осмотра больной врачом, а сам думает об инкубаторе.

– Да всего-навсего несварение желудка… сильный запор… Что вы ели, сеньора?

– Фасоль!

– Но, помилуйте…

– Я ее терпеть не могу, меня от нее уже тошнит…

– Так зачем вы ее едите?

– Это я, я настаиваю, чтобы она ее ела…, ради фосфора…

– А-а! – произносит врач и хлопает Авито по плечу. – Не перекармливайте гения фосфором, друг мой Карраскаль, ибо от одного фосфора мозг не просветлеет, нет; фосфора, пожалуй, у всех нас в избытке.

– Тогда что же еще?

– А еще нужна… кожица фруктов!

– О! «Если хочешь стать красивым, ешь побольше чернослива…» – так, помнится, пели мы в детстве?