Уильям Шекспир - Трагедии. Сонеты

Кого? Гусей, мерзавец?

Нет, солдат.

Трус, в кровь лицо ногтями расцарапай
И подрумянь свой страх! Каких солдат?
Иди к чертям с твоей творожной харей,
Вгоняющей в испуг! Каких солдат?

Британских, ваша милость…

Вон отсюда!

Эй, Сейтон! – А ведь сердце замирает,
Как вспомнишь… Сейтон! – Этот бой сегодня
Меня иль вознесет, иль сокрушит.
Немало пожил я: уже усеян
Земной мой путь листвой сухой и желтой,
Но спутников, столь нужных нам под старость,
Друзей, любви, почета и вниманья –
Не вижу я; зато вокруг проклятья,
Негромкие, но страшные, и лесть,
Которую хотело б, да не смеет
Отвергнуть сердце бедное. – Эй, Сейтон!

Я здесь, мой государь.

Какие вести?

Все донесенья подтвердились.

Буду
Сражаться я, пока с моих костей
Не срубят мясо. Дай-ка мне доспехи.

Не рано ль надевать их?

Нет, пора.
Возьми побольше конницы, обрыскай
Окрестности и вешай всех, кто трусит.
Подай доспехи. – Как больная, доктор?

Она больна не телом, но душою,
Чей мир смущают призраки.

А ты
Возьми да вылечи ее. Придумай,
Как исцелить недужное сознанье,
Как выполоть из памяти печаль,
Как письмена тоски стереть в мозгу
И снадобьем ей дать забвенье, сняв
С ее груди отягощенной тяжесть,
Налегшую на сердце.

В этом может
Помочь себе лишь сам больной.

Тогда
Брось псам свои никчемные лекарства. –
Стяни мне панцирь, Сейтон. Дай мой жезл,
И на коней! – Сбежали, доктор, таны. –
Быстрее, Сейтон! – Если б мог ты, доктор,
Исследовать мочу моей страны,
Чтоб разгадать недуг, и государству
Вернуть здоровье, я бы эхо гор
Тебя заставил славить. – Живо, Сейтон! –
Какой ревень Шотландию прочистит
От англичан? О них ты слышал, доктор?

Да, слухи о приготовленьях ваших
Дошли до нас.

Неси его за мною.
Я смерти не боюсь, пока в поход
На Дунсинан Бирнамский лес нейдет.

Коль даст мне Бог с тобою распрощаться,
Сюда остерегусь я возвращаться.

Друзья, подходит день, когда мы вновь
Свой кров обезопасим.

Несомненно.

А что вон там за лес?

Бирнамский лес.

Пусть воины ветвей с дерев нарубят
И над собой несут, чтоб тень листвы
Скрывала нашу численность и с толку
Разведчиков сбивала.

Все исполним.

По слухам, отсидеться в Дунсинане
Решил самоуверенный тиран.

Да, Дунсинан – его последний козырь,
Ведь от него и малый, и великий
Бегут, едва представится возможность,
А те, кто с ним еще остался, служат
За страх, а не за совесть.

Так ли это –
В бою увидим, а пока что лучше
Нам возложить все упованья наши
На ратное искусство.

Близко время,
Когда мы, подведя итог долгам,
Свое возьмем и воздадим врагам.
Догадки – лишь игра воображенья,
Уверенность же даст исход сраженья,
А дело клонится к нему.

Знамена выстави на стенах, Сейтон.
Опять кричат: «Идут!» И пусть. Осада
Смешна твердыне нашей. Лихорадка
И голод осаждающих пожрут.
Когда б к ним таны не переметнулись,
Мы их, схватившись с ними грудь на грудь,
Прогнали б восвояси.