Уильям Шекспир - Трагедии. Сонеты

Пойдем, в тени дерев уединимся
И наше горе выплачем.

Нет, лучше
Мечи из ножен вырвем, как мужи,
Чтоб за отчизну падшую вступиться.
Там, что ни день, стон вдов, и крик сирот,
И вопли скорби бьют по лику неба,
Которое им отзвук шлет, как будто
Шотландии сочувствует.

Скорблю
О том, что слышу, и чему я верю,
И что исправлю в час благоприятный.
Но вас понять и по-другому можно.
Тиран, чье имя наш язык язвит,
Слыл честным, вами был любим и вас
Пока еще не трогал. Я же молод;
Предав меня, ему вы угодите.
Прямой расчет – гнев божества смирить
Закланьем беззащитного ягненка.

Я не предатель.

Но Макбет – предатель,
А добродетели тягаться трудно
С монаршей волей. Вы меня простите:
Все это лишь догадки. Что вам в них?
Ведь ангелы светлы, хоть самый светлый
Меж ними пал. Добро добром пребудет
И под личиной зла.

Прощай, надежда!

Она-то мне сомненья и внушила.
Как можно так поспешно, не простясь,
Жену, детей, столь милых сердцу, бросить,
Порвать все узы крови? Не гневитесь:
Не очернить я вас хочу, а только
Быть осторожным. Вы, возможно, честны,
Что б там ни думал я.

Кровоточи,
Несчастный край! Упрочься, тирания!
Злодействуй на законном основанье,
Раз оробело право. – Принц, прощайте!
Но верьте: я не стал бы подлецом
Ценой страны, захваченной тираном,
И всех богатств Востока.

Не сердитесь:
Не только страх внушил мне эти речи.
Я знаю – под ярмом, в крови, в слезах
Поник наш край, которому наносит
День каждый рану новую. Я знаю –
Поднимутся в мою защиту руки.
Немало тысяч их мне предлагает
Участливая Англия. И все же,
Едва я только голову тирана
Втопчу во прах иль на мече вздыму,
Как сделает злосчастную отчизну
Добычей худших бед и преступлений
Его преемник.

Кто же это?

Я.
Во мне многообразные пороки
Так привились, что если дать им волю,
То сам Макбет, как он душой ни черен,
Белее снега станет, и ягненком
Его сочтет наш бедный край, сравнив
С преступностью моею безграничной.

В неисчислимых адских легионах
Нет дьявола гнусней Макбета.

Верно.
Он кровожаден, скуп, коварен, лжив,
Развратен, необуздан и повинен
Во всех грехах, имеющих названье.
Зато мое распутство – это бездна.
У вас не хватит жен и дочерей,
Матрон и дев, чтоб доверху наполнить
Сосуд моих нечистых вожделений,
Не знающих преград. Нет, пусть уж лучше
Царит Макбет.

Несдержанность в желаньях
Присуща деспотизму и нередко
Безвременно свергала королей
Со славных тронов. Все же не страшитесь
Взять то, что вам принадлежит. Ведь можно
И тайно тешить похоть, притворяясь
Холодным, чтобы обмануть людей.
Так много дам покладистых у нас,
Что, как ни жаден коршун вашей страсти,
Он не пожрет всех тех, кто уступить
Готов монаршей прихоти.

К тому же
Мой дух порочный к жадности привержен.
Я так сребролюбив, что, воцарившись,
Примусь казнить вельмож и отбирать
Здесь – дом, там – драгоценности, добычей,
Как пряною приправой, возбуждая
Мой алчный голод. Я затею тяжбы
С достойными и честными людьми,
Губя их для наживы.

В сердце глубже
Уходит вредоносными корнями
Корысть, чем похоть, пылкая, как лето.
То меч, сразивший многих королей.
Но успокойтесь: есть чем вас насытить
В Шотландии богатой. Все мы стерпим,
Коль ваш порок слабей достоинств ваших.

Их нет. Все то, что красит короля, –
Умеренность, отвага, справедливость,
Терпимость, благочестье, доброта,
Учтивость, милосердье, благородство –
Не свойственно мне вовсе. Но зато
Я – скопище пороков всевозможных.
Будь власть моею, выплеснул бы в ад
Я сладостное молоко согласья,
Мир на земле нарушил и раздорам
Ее обрек.

Шотландия, рыдай!