Уильям Шекспир - Трагедии. Сонеты

Никто. Нам все поверят,
Тем более что мы поднимем плач
Над мертвым телом.

Я решенье принял,
Напрягся и готов на страшный шаг.
Идем к гостям и будем веселиться.
Пусть ложь сердец прикроют ложью лица.

Который час, мой мальчик?

Месяц сел,
Но я не слышал, сколько прозвонили.

Садится он в двенадцать.

Нет, сейчас
Уж за полночь.

Возьми мой меч. На небе
Скупятся: там погашены все свечи.
Сон тяжкий, как свинец, меня долит,
Но спать я не решаюсь. – Силы блага,
От грешных приходящих ночью мыслей
Меня оберегайте. – Дай мой меч.

Кто это?

Друг.

Как! Ты еще не лег?
Король уж отошел ко сну. Сегодня
Он был на редкость хорошо настроен
И щедро одарил твою прислугу.
А вот алмаз, который посылает
Он лучшей из хозяек в знак того,
Что днем доволен.

Прибыл он нежданно.
Поэтому связала скудость руки
Гостеприимству.

Все прошло отлично.
Вчера мне снились три сестры-вещуньи.
Кой в чем они тебе не лгали.

Я
Забыл о них. Но если ты не против,
Нам стоит, улучив свободный час,
Потолковать об этом.

Я согласен.

Держись меня и обретешь почет.

Что ж, если я, стремясь его умножить,
Бесчестием не заплачу за это,
Не изменю ни совести, ни долгу,
Я твой совет приму.

Спокойной ночи!

Благодарю. Такой же и тебе.

Скажи, пусть госпожа мне приготовит
Питье и позвонит, а сам ложись.

Что в воздухе я вижу пред собою?
Кинжал! Схвачу его за рукоять. –
А, ты не дался! Но тебя я вижу!
Иль ты, зловещий призрак, только взору,
А не руке доступен? Иль ты
Лишь детище горячечного мозга,
Кинжал, измышленный воображеньем?
Но нет, я вижу, чувствую тебя,
Как тот, что мною обнажен.
Меня ведешь ты тою же дорогой,
Какой я шел и сам с оружьем тем же.
Тупей ли зренье у меня иль лучше
Всех чувств, не знаю. Но тебя я вижу!
Вон капли крови на твоем клинке.
Там не было их раньше… Нет, я брежу,
И наяву мой замысел кровавый
Моим глазам мерещится… Полмира
Спит мертвым сном сейчас. Дурные грезы
Под плотный полог к спящему слетают.
Колдуньи славят бледную Гекату,
И волк, дозорный тощего убийства,
Его будя, в урочный час завыл,
И, как злодей Тарквиний, легче тени
Оно крадется к жертве. Твердь земная,
Шагов моих не слушай, чтобы камни
Не возопили: «Стой! Куда?» – нарушив
Столь подобающее этой ночи
Ужасное безмолвье… Я грожу,
Но от угроз ему вреда не будет.
Слова – вода: они лишь волю студят.

Чу! Колокол звонит. Пора! Иду!
Дункан, ударам скорбным не внимай –
Они тебя проводят в ад иль в рай.

Вино, свалив их с ног, мне дало смелость;
Их потушив, меня зажгло. Но тише!
Кричит сова, предвестница несчастья,
Кому-то вечный сон суля. Он там.
Раскрыта дверь. Упившиеся слуги
Храпят, презрев свой долг. В питье ночное {72}
Я подмешала им такого зелья,
Что спорят жизнь и смерть за них.

Кто там?

Как я боюсь! А вдруг они проснутся?
Тогда конец. Погубит нас попытка,
А не деянье. Тс-с! Я положила
Кинжалы подле слуг. Макбет их должен
Найти. Не будь Дункан во сне так схож
С моим отцом, я все б сама свершила. –
Мой муж!

Я сделал все. Ты шум слыхала?

Нет, только крик совы да зов сверчка.
С кем говорил ты?

Я? Когда?