Алексей Свирский - Рыжик

– Живем, Маруся! – весело и громко закончил свой рассказ Иван и так ударил кулаком по столу, что бутылка закачалась и миска со щами запрыгала.

Рыжик до того заинтересовался, что забыл всякий страх, и уже не одним, а обоими глазами смотрел на коваля. А хозяин между тем не столько ел, сколько пил. После каждого выпитого им стаканчика он становился оживленнее.

– Чего, жинка, пригорюнилась? – крикнул коваль и подбоченился. – А мне во как весело!.. Эх, жаль, побить некого!..

Коваль поднялся из-за стола и тут только увидал на лавке Рыжика, а потом и Полфунта.

– Хто такие? – спросил он у хозяйки.

– Прохожие ночевать просились. Наш черед сегодня, – отвечала жена.

– Га, вот это хорошо! Гости дорогие, вставайте ужинать.

– Они уже ужинали, – робко проговорила ковалиха, но муж не обратил внимания на ее слова.

Он подошел к лавке и, словно котят, смахнул на пол сначала Полфунта, а потом и Рыжика.

– Хто вы такие? – повторил свой вопрос коваль, глядя сверху вниз на медленно поднимавшихся с пола ночлежников. – Ну?.. Где ваши языки?.. – не дождавшись ответа, нетерпеливо крикнул на гостей хозяин и схватил с лавки брошенный им недавно кнут.

Рыжик струсил не на шутку. Пьяный коваль, по-видимому, готов был разойтись вовсю. Все, что еще оставалось у Саньки сонного, вмиг проснулось, и он оживился под влиянием страха. Прежде всего ему на ум пришла мысль захватить с лавки свои сапоги и удрать, благо двери настежь были открыты. Но шум дождя и покойный вид Полфунта удержали Рыжика. Но Санька ошибся: Полфунта только казался покойным, а на самом деле он трусил не менее своего приятеля. Как человек опытный в подобных делах, Полфунта понял, что бежать не имеет смысла, и решил поступить иначе. В ту минуту, когда коваль стоял над ним с кнутом в руках, Полфунта скорчил такую рожу, что пьяный хозяин в изумлении отступил шаг назад.

– Хто ты? – упавшим, испуганным голосом спросил коваль, незаметно отступая к столу.

– Я кто такой? – пискливым голосом прокричал Полфунта и запрыгал и завертелся по хате с такой быстротой, что сам Рыжик, не понимая, в чем дело, на всякий случай старался держаться подальше от приятеля.

– Я двоюродный шурин сатаны и племянник дьявола… Пойдем к нам в ад, гостем будешь!.. – тонким голоском провизжал Полфунта и, корча невероятные рожи, подскочил к ковалю.

У бедного Ивана весь хмель из головы выскочил.

– Цур меня… – шептал коваль, пятясь к столу.

С хозяйкой совсем сделалось дурно. А Полфунта не переставал дурачиться, нагоняя страх не только на хозяев хаты, но и на Саньку. Фокуснику, однако, все это показалось недостаточным. На минутку он повернулся лицом к дверям, быстро достал из кармана серные спички, вымазал фосфором лоб и подбородок, пальцами вывернул наизнанку веки, отчего глаза его сделались действительно страшными, упал на пол и на четвереньках пополз к хозяину, не переставая визжать и корчить рожи.

Трудно передать, что сделалось с ковалем, когда он увидал ползущего к нему Полфунта с вывернутыми веками и светящимися от фосфора лбом и подбородком. Перепуганный насмерть великан дрожащей рукой осенил себя крестом и полез под стол, не помня себя от ужаса.

– Цур, цур, чертяка… – шептал под столом коваль.

Полфунту только этого и надо было. Увидав, что Иван окончательно обалдел от страху, он встал, схватил с лавки свою котомку и сделал знак Рыжику. Тот сразу сообразил, в чем дело, и последовал за Полфунтом, не забыв захватить свои сапоги.

На улице было темно и грязно от дождя. Сквозь разорванные и гонимые ветром тучи изредка выглядывали звездочки.

– Ты что это? – спросил у Полфунта Рыжик, желая скорее узнать, для чего приятель разыграл черта.

– Молчи, ты ничего не понимаешь, – прошептал Полфунта. – Ежели бы я этой штуки не выкинул, пьяный коваль так бы нас избил, что мы его век помнили бы. А теперь, пока он очухается, мы уже далеко уйдем.

– Молодец ты, Полфунта! Ей-богу! – в полном восхищении воскликнул Рыжик, только теперь сообразив, какую хитрую штуку проделал с ковалем его ловкий приятель.

– Ты не шуми больно! – остановил расходившегося Саньку Полфунта. – Опасность еще не миновала. Придет коваль в себя, беда будет…

Не успел он кончить, как спящая улица огласилась громкими, отчаянными криками.

– Это он… Бежим! – сказал Полфунта.

– Не поймаешь! – крикнул Санька и со всех ног бросился вперед.

– Гей, держи! Лови черта! – послышался ревущий голос коваля.

Рыжик прибавил прыти. Ноги его вязли и скользили по грязи, но он на это мало обращал внимания. Далеко позади раздавались чьи-то крики и собачий лай. А Рыжик, точно спугнутый заяц, мчался вперед, забыв в это время про Полфунта и про самого себя…