Алексей Свирский - Рыжик

– Никакого греха не будет, – уверенно перебил Рыжик, – мы найдем счастье…

– Вот как! Ты уверен?

– Да.

– Ну и чудак же ты! А впрочем, и на Голодаевке тебя не бог весть какое счастье ожидает. Кстати, ты чем там занимался?

– У крестного сапоги учился шить.

– И многому научился?

– Кожу мочить умею.

– Только-то! Ну, ежели так, беги домой, попрощайся и, если тебя отпустят, лети сюда, я тебя подожду.

– Не пойду, – решительно заявил Санька.

– Почему?

– Не хочу. Мне там надоело и так… Я сейчас с тобой пойду…

Полфунта задумался. Наступило молчание.

– Ладно, – промолвил наконец Полфунта, – идем, если так. Только помни: терпи! Не всегда сладко будет… А теперь – гайда в путь-дороженьку!

Полфунта встал, встряхнулся и велел Рыжику снять сапоги.

– Без сапог тебе легче ходить будет, и в город не босяком, а человеком войдешь.

– А мы сейчас куда пойдем? – спросил Рыжик, снимая с себя сапоги.

– Куда? За счастьем – вот куда, – полушутя, полусерьезно ответил Полфунта и выскочил из канавы.

Через час фигуры двух путников едва заметными черными точками виднелись вдали.

Солнце прощалось с землею. Его последние огни охватывали далекий край неба и расплавленной золотисто-красной массой разливались по горизонту. Казалось, что там, далеко, кто-то вздумал поджечь небо и развел для этого гигантский костер. Но пламя заката постепенно гасло. Теплый майский день тихо умирал, уступая место вечерним сумеркам.

Полфунта и Рыжик лежали на опушке леса и молча следили за работой природы.

– Хорошо как! – прошептал Рыжик.

Он не любил долго молчать.

– Что хорошо? – спросил Полфунта.

– Все хорошо. И поле это зеленое, и небо, и… все, все хорошо…

– Ну и радуйся, коли тебе хорошо, – проговорил хандривший весь день Полфунта.

Рыжик промолчал. Но через минуту он не выдержал и опять заговорил:

– Отчего все люди так не живут, как мы? Ушли бы все из городов и ходили бы по земле… И как бы всем весело было!

– Умолкни, милый: ты глупости мелешь, – проворчал Полфунта.

– Почему глупости? – не унимался Рыжик. – Ведь нам как хорошо! Мы и поля, и леса, и реки, и разные города видим… Гуляем в свое удовольствие. Ну, и пускай люди так живут. Мне не жалко.

– Какой ты щедрый! – сказал Полфунта и невольно улыбнулся. – И глуп же ты, Рыжик! Ай-ай, как глуп!.. Ты хочешь, чтобы все люди, как тараканы, расползлись по свету и чтобы ни одного чистого местечка не осталось на земле. Недурно, что и говорить… Эх, Сашка, Сашка, когда ты поумнеешь?

– Я давно умный, – засмеялся Рыжик.

– А ежели ты умный, то и придумай, где бы нам сегодня переночевать.

– А здесь чем плохо? Травка мягкая, дождя нет, тепло… Отлично уснем!

– Нет, не отлично.

– Почему не отлично?

– А потому, что дождь будет.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда. Разве не видишь?

Полфунта рукой указал на юг, где на далеком небосклоне чернела туча.

– Эка, испугался чего: пятнышка! – возразил Рыжик, вглядываясь в указанную точку. – И завтра эта туча не дойдет до нас.

– Ты так думаешь? Ну, в таком случае оставайся здесь, а я в деревню отправлюсь ночевать.

Полфунта встал, поднял вырезанную им в лесу палку и тощую серую котомку, в которой лежали его башмаки, одна смена белья, несколько картонных изделий для фокусов, осьмушка табачных корешков и «Ревизор» Гоголя.

Котомку он перекинул через плечо, шляпу надвинул по самые брови и один двинулся в путь, ни разу не взглянув на товарища. Зато Санька глаз не спускал с приятеля, а с его широкого курносого лица, усеянного веснушками, не сходила плутовская улыбка.

«Далеко не уйдешь, голубчик!» – говорили смеющиеся карие глаза Рыжика.

Полфунта продолжал шагать вперед как ни в чем не бывало. Вскоре его маленькая фигурка едва видным серым пятном вырисовывалась на темно-зеленом фоне яровых полей, между которыми пролегала дорога в деревню.

– Теперь, брат, берегись, наскочу! – воскликнул про себя Рыжик и быстро вскочил на ноги.

Он зачем-то закатал парусиновые штанишки до колен, надел на палку связанные сапоги, положил палку с сапогами на плечо, сдернул с головы картуз, немного согнулся, тряхнул красно-золотистыми кудрями и стрелой помчался вперед, едва касаясь босыми ногами мягкой пыльной дороги.

Не прошло и пяти минут, как Санька поравнялся с Полфунтом.