Александр Власов - О вас, ребята

Затем они пробирались какими-то узкими ходами и щелями. Темнота была здесь непроглядная, а звуки глухие, как в запертой тесной комнате.

Наконец Вася остановился.

— Пришли… Ложись… — услышал разведчик и провалился куда-то в беспросветную мглу.

Очнулся он от света и холода. Приоткрыл глаза. На каменном выступе горела свеча. Над головой нависал щербатый скалистый потолок. Вася сидел рядом, лил на бледный запрокинутый лоб Смолякова ледяную воду из консервной банки. Увидев, что разведчик пришел в себя, Вася опустил банку, пригладил его мокрые волосы и сказал спокойно, будто продолжал только что прерванный разговор:

— Это и есть седьмой «карман». А вся пещера называется Короб. Там рукав был направо — мы его проходили — он в курган ведет, где скифы своих воинов хоронили. А налево — карманы: мешки каменные. Седьмой — самый дальний: до него от входа с километр будет. Никто не найдет — лабиринт настоящий!

— Как же ты провел меня сюда? — спросил Смоляков. — Без фонаря…

Глаза у Васи загорелись.

— В школе я руководил кружком спелеологов! — с гордостью сказал он. — А Еремка у меня вроде заместителя был!

— Спелеологов? — переспросил Смоляков. — Это что же такое?

— Разведчики пещер! Мы тут все излазили! И скифский курган — это мы отыскали. Даже специальная экспедиция приезжала по нашему вызову. Моему кружку грамоту выдали! Золотом написано: «Пионерам Дебеловской школы — юным спелеологам»! Благодарность от ученых объявили!.. Мы и еще одну тайну узнали, но разведать не успели — война…

Коснувшись любимой темы, Вася забыл все на свете. Смоляков залюбовался им. Он видел, что мальчонка перенесся в мыслях в далекий, довоенный мир. Разведчику было жаль возвращать Васю к суровой действительности. Он не прерывал его, но и не слушал — обдумывал свое положение, которое казалось ему безвыходным.

Какой толк оттого, что он спрятался? Пусть даже гитлеровцы не разыщут его в этом каменном мешке! Разве это сейчас важно? Долг разведчика — доставить сведения командованию, а не отлеживаться в пещере!

Смоляков пощупал карман, в котором прятал карту. Он не пожалел бы своей жизни, только бы карта попала в руки к своим. Но как это сделать? До передовой семь километров. Десятки патрулей рыщут по дорогам, прочесывают лес, лежат в секретах. Сегодня на этом участке фронта не пройти никому. А завтра? Завтра будет спокойнее, но хватит ли у него сил одолеть эти семь километров? Рана, кажется, неопасна, но… Слабость… Проклятая слабость!.. Вот и сейчас в глазах плавают круги…

Смоляков с усилием повернул голову и посмотрел на свечу. Язычок пламени окружало разноцветное кольцо. Оно то суживалось, то расширялось, переливаясь всеми оттенками радуги. Потом кольцо потемнело, надвинулось на огонь и потушило его.

Услышав глухой стон. Вася замолчал, прислушался к неровному дыханию разведчика.

— Дядя, тебе плохо?

Не услышав ответа, Вася сдернул с себя курточку, подложил ее под голову Смолякову и заторопился к выходу из «кармана».

Ерема спал на сеновале. Осторожный скрип разбудил его и заставил прислушаться. Раздался шлепок в ладоши — условный сигнал. Это мог быть только Вася. Ерема нащупал рукой легкую стремянку и спустил ее вниз. Вася быстро забрался на сено, лег на теплый Еремин матрас, подтянул приятеля к себе и только тогда сказал:

— Разведчик… раненый! Я его в седьмом «кармане» спрятал… Надо достать еды и лекарства и отнести, пока темно!

— Разведчик? — удивился Ерема. — А как…

— Как-как! — перебил его Вася. — Ясно — через фронт! Чуть не поймали его… Еду, еду давай и лекарство! Живо!

— Еду́ достану, а лекарство… У нас только от мух какая-то дрянь есть. Надо к Любке бежать!

Они замолчали: Вася думал, а Ерема ждал, готовый выполнить любой приказ.

— Значит, так! — произнес Вася. — Ты заберешь еду, какую только сможешь, и дуй в Короб. Жди меня в пятом «кармане». В седьмой не суйся: он тебя не знает — испугается, а то и пристрелит! А я сбегаю к Любке и тоже туда — в пятый. Там встретимся. Осторожно — на улицах патрули: вся рота на ногах!..

Зашуршало сено, скрипнула дверь. Сарай опустел.

Ерема вспомнил про Любу не случайно. Это была единственная девочка, которая когда-то участвовала во всех походах кружка юных спелеологов. Путешествие по пещерам — дело опасное. Люба выполняла обязанности врача. Она всегда брала с собой санитарную сумку и первая оказывала помощь пострадавшим: накладывала пластырь на «шишки», набитые в узких проходах подземелий, забинтовывала разбитые, расцарапанные руки и ноги.