Александр Власов - О вас, ребята

— У меня отец строитель, — внятно произнес Саша. — Он построил с сотню домов. Так что, по-вашему, он имеет право разрушить их?

— Пошли вон! — повторил Татьин и перехватил топор в левую руку. — Вон пошли! Сад мой! Я для себя его сажал и растил!

— А земля наша, колхозная! — крикнул Ильюшка и тоже спрыгнул с забора. За ним поскакали вниз и остальные пионеры. Татьин оказался в кольце орущих на разные голоса мальчишек.

— Уезжаешь — и сматывайся!

— Сад — не тронь!

— Яблони наша земля вырастила, а не ты!

Кто-то выдернул топор из руки Татьина. Это окончательно разъярило его. Он вскинул кулак над стоявшим перед ним Сашей.

— Берегись! — крикнул Ильюшка, но Чудов не двинулся с места. В эту секунду между Татьиным и Сашей протиснулся Алик. Кругленький, с втянутой в плечи головой, он бесстрашно уперся руками Татьину в живот и сказал высоким пронзительным голосом:

— А ну тронь — попробуй!

И Татьин отступил. Не совесть в нем заговорила. Не самоотверженность Алика заставила его опустить кулак, Татьин заметил над забором широкие плечи и головы двух мужчин. Хозяин сада попятился. Его провожали свистом и гиканьем, пока он не скрылся за дверью дома, из окна которого выглядывало испуганное лицо жены.

Костры догорели. На востоке уже занялась заря. Часов в пять к дому дорожного мастера подкатил грузовик. Татьин вместе с женой быстро, по-воровски погрузил вещи. Основное он перевез вчера. Машина тронулась, Татьин в бессильной злобе погрозил кулаком в сторону сада, где все еще сидели у срубленных яблонь пионеры.

— Что ж теперь будет с садом? — спросил Алик.

— Ничего! — ответил Ильюшка. — Колхоз пошлет ему деньги, сколько положено. Ему и раньше предлагали, только он не хотел брать — требовал уплатить втридорога. Сейчас возьмет!.. А сад наш будет, общий. И уж тогда здесь ни одно яблочко не пропадет.

Было около шести часов утра. По влажным дорожкам протопали босые ноги. Ребята через окно влезли в дачу — и над лагерем опять наступила утренняя тишина. Только из кухни долетало потрескивание дров в плите — там уже готовился завтрак, да в комнате начальника пионерлагеря раздавались приглушенные голоса.

— С юридической точки зрения он, конечно, владелец сада, — говорил начальник, вытирая тряпицей ботинки, намокшие от росы. — А всякий владелец может распоряжаться своим имуществом, как…

— Я плохой юрист! — прервал начальника Кравцов. — Я сужу по-человечески, по-советски! И с этой точки зрения ребята правы!

Начальник лагеря улыбнулся.

— Если бы я думал по-другому, мы бы с тобой не предприняли эту тайную ночную прогулку!..

В грозные годы Великой Отечественной войны весь советский народ встал на защиту своей Родины.

Два мира очутились лицом к лицу: мир социализма и мир капитализма в самой его страшной форме — в форме фашизма. Кто кого?

Совершив внезапное нападение, гитлеровские полчища хлынули в Прибалтику, в Белоруссию, на Украину. Задымилась, загорелась советская земля. Каждый день приносил неисчислимые бедствия. Сотнями, тысячами гибли люди, те люди, которые собственными руками выпестовали первое в мире социалистическое государство.

Гигантская битва требовала полного напряжения сил. «Все для фронта! Все для победы!» — этими призывами партии жил советский народ. И каждая жизнь была подвигом. Никакая книга не вместила бы в себя героическую летопись тех лет, написанную коммунистами и беспартийными, комсомольцами и пионерами. И их жизнь — жизнь пионеров — была подвигом!

В сумерках разведчик Смоляков добрался до зарослей малины и залег. Надо было дождаться полной темноты и тайком перемахнуть через передний край я нейтральную полосу — к своим.

Задание он выполнил. За трое суток исползал на животе не один километр захваченной врагом земли и нанес на карту расположение штабов и огневых средств противника. Это был большой успех.

Последнее время разведчикам не везло. Сведения об обороне противника оставались неточными, хотя разведрота почти каждую ночь проводила операции. Многие не вернулись с задания. Смоляков знал, что и его уже записали в список погибших. Он ушел с рацией. От него ждали сообщений по радио. Но за трое суток он ни разу не выстукал ключом свои позывные. Не на чем было выстукать. Еще на нейтралке очередь трассирующих пуль изрешетила рацию. Смоляков утопил ее в ручье.