Дарья Доцук - Невидимый папа

На биологии повторение про червей, про всяких печёночных сосальщиков и бычьих цепней с их крючьями и присосками. Не знаю, зачем это повторять. Подробности их паразитического образа жизни настолько шокировали меня с первого раза, что я, даже если очень захочу, не забуду.

Я сижу рядом с аквариумом и вместо червей на плакате наблюдаю, как одна из гуппи поднялась к самой поверхности и отчаянно хватает ртом воздух. Это плохой знак. Когда рыбы начинают вести себя как эта гуппи, с ними что-нибудь да не так. Скорее всего, она долго не проживёт. У нас такое бывало уже не раз.

Папино молчание заставляет меня нервничать: уже последний урок, почти весь день прошёл, что же он медлит? Или до сих пор никак не доберётся до интернета? Я вспоминаю, что он, скорее всего, на яхте, и вайфая там может не быть. А вдруг он выходит в море на несколько дней? Но всё равно я на всякий случай решаю уточнить и пишу под партой Филиппу:

«Есть новости?»

Может, это Филипп медлит? Вдруг папа написал что-то такое, что его расстроило, и теперь он не хочет пересылать мне письмо? Но мы ведь договорились. Что бы ни случилось, я должна прочесть.

«Пока нет», – отвечает Филипп.

«Наверное, он в море», – предполагаю я.

«Мб».

Нет, всё-таки я думаю, папа занят или сидит без интернета. Ну что ж, подождём. Напишет, как сможет. Ждала же я всю жизнь, так что ничего, уж день-два точно потерплю. Да хоть неделю. Ну, неделю – это я, конечно, махнула. Вряд ли он уходит в море так надолго. Несколько дней, не больше. Это же туристическая поездка, у них и запасов продовольствия на неделю не хватит.

А может, поднялся шторм? Вдруг с папой что-то случилось? Нет, с ним всё в порядке. Может, он просто старательно пишет ответ, но пока ни один из черновиков его не устраивает. Я придумываю письмо за него и мысленно читаю про жизнь в Египте, про его увлечения, про то, какие книги он любит и какими запомнились ему мы, Филипп и я.

А Филипп, судя по всему, и рад, что его прогноз пока сбывается и папа не отвечает. Филипп, хоть внешне и весёлый, ужасный пессимист. Не зря же ему так нравится блюз.

Почему же он сам так и не написал папе, раз у него была его почта? Неужели он так его ненавидит? Или испугался, что не получит ответного письма, и решил не пытаться вовсе? Вполне возможно. Мне тоже было страшно писать одной. Но всё-таки лучше написать, чем жить в неведении.

На ужин у нас спагетти с соусом песто. Мама объясняет это тем, что отныне мы будем питаться правильно. А что попало есть не будем. И перечисляет: выпечку не будем, белый хлеб, белый рис и белую муку, конфеты и пирожные, сливочное масло, сосиски и колбасу. И солить не будем. И сахар в чай и кофе тоже не будем класть. И вообще будем есть больше фруктов и овощей.

Я смотрю на неё с сомнением – ну-ну, кроме здоровья, этому нет ну совершенно никаких причин! И это всего лишь совпадение, что Славка вчера притащил два мешка провизии из своего полезного магазина. И банку песто, кстати говоря.

Сперва меня смущает это зелёное месиво, которое мама щедро вмешивает в макароны.

– Я хотела просто с сыром.

– Ой, Жень, ну я уже положила! Давай попробуем, а потом будем ворчать.

Я недовольно усаживаюсь за стол. Это похоже на ужин болотного монстра. Зелёные спагетти мы обе пробуем с опаской. Но на вкус не так уж и плохо, особенно если хорошенько посыпать сыром. Я ожидала худшего. Но маме я, конечно, ничего этого не говорю.

Она и без меня нахваливает Славкин песто как сумасшедшая. И полезный он, и сытный, и ароматный, и по-всякому расчудесный!

– Соус как соус, – пожимаю плечами я, чтобы она немного утихомирилась со своим Славкой. Она и чёрствый хлеб с плесенью похвалит, если Славка скажет, что это из его суперполезного магазина.

Для мамы он теперь просто принц на белом коне. Наверное, потому, что не сбежал, как только меня увидел.

– Ну как твой день прошёл? – интересуется мама.

– Нормально, – отвечаю. – Ничего выдающегося.

– С Женей так и не помирились?

– Не-а.

– Ну а ты пойди ей навстречу, сделай первый шаг.

– Вот ты всегда заранее уверена, что во всём виновата я!

– Да дело же не в том, кто виноват, а в том, кто первым идёт мириться.

– Я ходила мириться, она не хочет, – бурчу я.

– Не хочет? Да быть такого не может! Вы же дружите с какого… с третьего класса! Конечно, ей обидно, что ты так много общаешься с Филиппом…

– Я буду общаться, с кем захочу. Даже если тебе это не нравится, – говорю я и откладываю вилку. – Ладно, я наелась.