Дарья Доцук - Я и мое чудовище

Оно на мгновение показалось из воды и скрылось под накатившей волной. Я успела щелкнуть его на телефон, но когда приблизила фотографию, оказалось, что изображение опять размыто и ничего не разобрать. Три года уже пытаюсь, а все никак. Через пять-десять минут снова вынырнет, но сложно угадать, где именно. Море большое, а это загадочное существо так быстро плавает! А потом куда-то исчезает. Всякий раз думаю, вдруг оно погибло? Но через месяц или два оно возвращается, и вдалеке я вижу знакомый черный силуэт.

У меня на «Рабочем столе» уже целая папка его снимков набралась. По большей части просто непонятные темные пятна, то ли хвост, то ли плавник, но я точно знаю — за всем этим что-то есть. Что-то такое… Вроде лох-несского чудовища. Я читала много легенд. В Балтийском море всякое встречали, особенно в старину, когда не было ни подлодок, ни лайнеров.

Тогда, давным-давно, в Балтику еще заходили киты… Но тем ценнее для меня Существо (про себя я так его и зову — Существо). Оно выжило несмотря ни на что и научилось избегать опасных кораблей.

Прародители Существа, должно быть, поселились в этих водах где-то семь тысяч лет назад, когда пять Датских проливов подобно пяти морским мостам, соединили древнее Анциловое озеро с Северным морем, а значит, открыли ворота в Атлантику. Меня не покидает ощущение, что Существо тоже наблюдает за мной. Особенно зимой и весной, когда пляжи пустеют, и кроме меня и чаек тут почти некого наблюдать. И, может быть, оно точно так же именует меня Существом. Тощим, косматым Существом с острыми коленками в синяках.

Оно впервые попалось мне на глаза, когда я была совсем еще мелкой, наверное, трехлеткой. Родители купили в Светлогорске покосившуюся дачу и превратили в настоящий красивый дом, куда мы и переехали из калининградской квартиры.

Тот день я помню плохо, только по маминым рассказам. Лишь одна картинка сохранилась четко: я стою, зарыв босые ступни в холодный песок, мама придерживает меня, и они с папой щебечут надо мной: «Это море. Мо-ре. Там живут рыбки. Скажи — мо-р-ре, р-рыбки». Мне неохота повторять за ними «море» и «рыбки». Я тычу пальчиком в черное Существо, но никто не обращает на него внимания. «Да, да, покажи, где море? Во-от оно море!».

Я часто думаю, что будет, если Существо угодит в чью-нибудь сеть. Или заиграется на мелководье. Тогда его вынесет на сушу, и все сбегутся, чтобы с ним фотографироваться. Ученые и служба береговой охраны наверняка опоздают, и мое Существо со временем превратится в скелет. Его поместят в главный корпус Музея мирового океана, рядом со скелетом кашалота, и я буду ездить навещать его туда. Как на кладбище.

— Зато мы точно узнаем, кто это такой, — пожала плечами Юлька, когда я впервые рассказала ей о Существе и о том, что его может прибить к берегу.

Юлька не злая, просто любопытная. Как и я. Но я переживаю за судьбу Существа, потому что уже давно его знаю, а Юлька только в сентябре переехала сюда из Москвы, и все равно не собирается оставаться тут после школы. Поэтому ей незачем привязываться к Существу.

— Да точно тебе говорю, это обычный тюлень, — фыркнула Юлька, изучая горизонт в мой бинокль.

— С такого расстояния тюленя не увидишь, даже в бинокль. Существо явно намного больше, — доказываю я. Юльке тяжело смириться с тем, что она может уверенно ответить на любой вопрос, а тайна Существа ей никак не дается.

— Просто волны швыряют какое-то бревно, а ты себе напридумывала, — обиделась Юлька, отложила бинокль и надела кофту, потому что подул ветер.

Она не любит сильный ветер, хотя он так приятно бросается в лицо и ерошит волосы. Я всегда распускаю хвост, прежде чем спуститься с холма на пляж. Пусть волосы пропитаются морским бризом. Этот запах меня успокаивает.

— Ладно, пошли отсюда, скоро опять хлынет.

Юлька всегда начинает ворчать, когда погода портится и небо сереет от дождевых туч. Она сама сразу становится серой и недовольной. А я люблю дождь. И шторм тоже. Я знаю, что в такую погоду моему Существу тепло в морской глубине, и оно весело кувыркается на волнах.

— Ну, ну, не зуди, — улыбнулась я и примирительно прижала Юльку к себе. — Куда пойдем?

— Куда угодно, только не ко мне. В доме престарелых я еще успею пожить, когда все зубы вывалятся.