Дарья Доцук: Я и мое чудовище

Домом престарелых Юлька называет свой дом. Там престарелых нет, только ее родители, которые устали от Москвы, купили в Светлогорске домик у моря и занимаются организацией свадеб и праздников. Веселья и торжеств им и на работе хватает, вот они и наслаждаются тихими семейными вечерами с книжками, «Эрудитом» или еще какой игрой — у них целый шкаф настолок. А для Юльки это смерти подобно! Она как вечный двигатель: может обходиться без сна и еды, лишь бы с ней что-нибудь постоянно происходило. Ее раздражает, что тут у нас маленький курортный городок и все «еле ноги волочат», тогда как в Москве все прямо носятся по улицам, ловко увертываясь от машин, и обгоняя друг друга.

Интересно, почему мы подружились? Я наоборот предпочитаю ходить, а не бегать, и чтобы все было как всегда. По заведенному обычаю. Чтобы по пятницам — большой семейный ужин, когда папа привозит с рынка креветки, и мы с мамой и бабушкой садимся их чистить и болтать обо всем на свете, а Маркуша показывает нам, какие расчудесные каляки-маляки он только что нарисовал. Высокая синяя каляка — это папа, зеленая каляка поменьше — мама, оранжевый снеговик — бабушка, а меня на картинке нет, потому что я ушла смотреть «сюдовиссе». «Чудовище» то бишь.

Люблю, когда мы устраиваем пикники. У нас даже есть специальный набор — корзина с чашками-тарелками и красный клетчатый плед. Совсем как в кино. Мы отправляемся на пляж все вместе, читаем или играем во что-нибудь. А когда заканчиваются бутерброды, мы с Маркушей выискиваем на берегу идеально круглые камни и цветные, обтесанные морем бутылочные стеклышки. Самые ценные — синие. Они попадаются все реже и реже, поэтому за них жюри в лице взрослых присуждает больше всего очков. На втором месте — красные и белые, а самые распространенные — зеленые. Иногда можно найти монетку или одинокую сережку. А вот янтарь мы не трогаем. Оставляем для туристов — они ужасно расстраиваются, если не соберут хотя бы горсточку янтаря.

Все добытые сокровища мы торжественно несем домой. Стеклышки хранятся в кувшине с водой — там они чудесно блестят и переливаются, а если их вынуть и обсушить — бледнеют и становятся шершавыми.

Монетки идут в папину коллекцию морских находок, а украшения — в мамину. Мы можем часами выдумывать разные истории об этих вещах и их владельцах. Круглые камни тоже удачный улов. Их мы расписываем гуашью или акрилом и складываем на длинную полку — наш «Музей камней». Папа шутит, что когда мы состаримся, то продадим все это в Музей мирового океана за безумные деньги. Маркуша искренне в это верит и готов хоть целый день упорно копаться в песке.

Пожалуй, у нас тоже немножко дом престарелых, но мне все равно, даже если бы мы всей семьей играли в лото (или чем там развлекаются пенсионеры?), было бы так же весело, я точно знаю.

У Юльки завибрировал телефон, и по ее кислому выражению лица стало понятно, что звонят из дома. Она скорчила рожицу и рявкнула в трубку:

— Что?

На том конце прямо забурлили вопросы и восклицания.

— С Лерой в кафе сидим, — соврала Юлька и испуганно швырнула подлетевшей чайке кусок батона, чтобы птица от нее отвязалась. — Тогда зачем спрашиваешь, если видишь, что мы на пляже? — Мы задрали головы, и я помахала Юлькиной маме, которая стояла на вершине холма. Ей неохота спускаться к нам по длинной лестнице. — Мы уже уходим в кафе. А когда приду — не знаю. Поздно. Или вообще никогда!

На холме тетя Лена совсем разнервничалась. Она что-то кричит, но ветер уносит ее слова. Впрочем, Юлькин телефон точно передает каждый звук.

— Да приду, приду. Куда я от вас денусь?! Через час где-то. Все, пока. — Она сунула телефон в карман и строго посмотрела на меня: — Чего? Не хочу я с ними полдня тухнуть. Мама опять что-нибудь мыть заставит. И вообще — у меня каникулы или как?!

— Ты злая, — усмехнулась я. — А мама у тебя классная.

— Ну да…Да ладно, это я так, чтобы не расслаблялась, — с улыбкой ответила Юлька.

Мы вытрясли из шлепок песок и поползли наверх по крутой извилистой лестнице в двести семьдесят девять не самых надежных ступенек. Юльке было скучно взбираться молча, поэтому она бодро заявила:

— Угадай данетку! Лежит голый мужик в поле, а рядом с ним спичка.

— Он живой?

— Нет. Вот ты странная! С чего бы он тогда голый в поле лежал?

— Ну, может, пьяный, — предположила я. — Шел домой, заблудился, решил на дорогу спичкой посветить, а огонь погас. Мужик расстроился и уснул прямо в поле до утра.