Эдуард Шим - Сказки, найденные в траве

— Чего же он не поёт-то по-соловьиному?

— Наверно, гнездо близко.

— Ну и что?

— Он волнуется. Переживает. Страшно ему... Вечером пел от радости, а сейчас песня другая.

Взошла на поле травка с неширокими листиками. Они шероховатые, с зазубринками. Сердитые — не даются погладить!

Росла, росла травка. Выдвинулся кверху колосок.

Колосок невысок, но зато колючий да усатый.

Наливаются зёрна в колоске, а усы вытягиваются, усы топорщатся.

— Ты кто, бравый да усатый?

— Ячмень!

— Ах, ячмень! Тогда я про тебя слышал. Мне про тебя рассказывали!

Растёт ячмень и на дальнем холодном севере.

Растёт и на жарком юге.

И высоко в горах растёт. Выносливый!

Поспеет ячмень, обмолотят его. Зёрнышки очистят в машине до гладкости, до жемчужного блеска.

И тогда выйдет... Ну, догадайтесь, что выйдет?

Перловая крупа!

А если зёрнышки раздробят-размельчат, выйдет крупа ячневая.

Хороши каши из этих круп: и вкусны, и сытны, и сил прибавляют едокам.

Растёт ячмень, наливаются зёрна, усы бравые — торчком.

Эй, ребята, готовьте большие ложки!

Когда дедушка идет с работы, обязательно несёт домой несколько веников. Полезет на чердак, повесит их под крышей, чтобы сохли.

— Дед, зачем столько веников?

— Козе Матрёне.

— А зачем они козе?

— В бане париться.

Я понимаю, что дедушка смеётся. Но всё равно спрашиваю. Любопытно же: для чего такая уйма веников?

Вчера дедушка пришёл совсем поздно. Не полез в темноте на чердак, веники повесил на заборе.

Утром глядим: коза Матрёна доедает последний веник. Ухитрилась дотянуться до забора, сдёрнуть веники. И все обглодала начисто.

Тут я вспомнил, как Матрёна любит ощипывать придорожные кусты. Вспомнил, как забил в землю ивовый колышек, из него выросли ветки, а Матрёна их сгрызла...

Вот для чего сохнут веники на чердаке! Матрёне на зиму пропитание...

Теперь и я тащу веники, когда возвращаюсь из леса. Карабкаюсь на чердак, развешиваю.

Дед увидит, спросит:

— Зачем столько веников?

— Козе Матрёне.

— А зачем они козе?

— В бане, — говорю, — париться.

Деревенские девчонки понадевали на головы венки. Замечательные венки из голубых васильков.

И тащат домой букеты из этих васильков. Прямо охапки. Нет, не к празднику девчонки готовятся. И не нарочно за васильками ходят.

Девчонки с работы возвращаются. С прополки.

Весь день выпалывали разные сорняки. Я уже знаю, что это за работа. И пальцы обдерёшь об колючую траву, и спина заболит, и семь потов с тебя сойдёт...

Устали девчонки.

А всё-таки не выбрасывали васильки, которые в сорной траве попадались. Жалко такую красоту выбрасывать.

И вот сплели венки, надели на головы. Букеты тащат.

И уже не выглядят уставшими, и лица весёлые. И походка бойкая. Переглядываются, пересмеиваются.

Будто не с работы, а с гулянья идут.

Отец со своей бригадой строит новый дом. Самый лучший в деревне.

Будут в доме большие комнаты.

Будут двери во-от такой ширины!

Будут окна во-от такой вышины!

Уже сейчас видать, какой просторный, какой светлый, какой нарядный дом получается...

— Эта стройка, — отец говорит, — самая важная, самая ответственная. Эта стройка самая срочная. Непременно должны к первому сентября закончить.

Что ни день — выше стены.

Что ни день — веселей топоры стучат и пилы звенят.

Что ни день — привозят грузовики железо для крыши, доски для пола, стёкла для окон.

Вот уже и вывеску принесли.

Прилаживают над входом.

Что же за дом, самый лучший в деревне?

ШКОЛА.

Бабушка пропалывает грядки на огороде. Выдёргивает седую лебеду, выдёргивает ползучую травку-мокрицу. Выдёргивает и одуванчики с длинными и толстыми корнями, как у морковки.