Фрэнк Бойс - Просто космос

— А вы знаете, — говорил он, — что из-за невесомости процессы роста всегда ускоряются? Это потому, что меньше давления на позвоночный столб, он распрямляется, и человек становится выше.

Угу, как раз этого мне и не хватало, подумал я. Еще несколько дюймов. Вслух я сказал:

— Мы можем провести эксперимент. Измерим ваш рост в начале, а потом в конце. Вот и проверим.

Я позвал остальных и по очереди отметил рост каждого на внутренней двери шлюзового тамбура. Хотя бы для того, чтобы как-то их отвлечь.

— Я не боюсь, — вдруг сказал Макс. — Когда слабаки ищут оправданий, сильный движется к цели. Сильные — выживают. Я сильный.

— А я нет, — сказал Хасан. — Значит, я не выживу? Где мой папа? Мне нужен мой папа.

— Он, наверное, уже в тюрьме, — сказала Флорида. Нельзя сказать, чтобы Хасану это помогло.

Кредитка для экспресс-диагностики стресса поменяла цвет с розового на алый. Теперь на ней было написано: «Немедленно обратитесь к врачу!»

— Предлагаю нам всем перестать беспокоиться, — сказал я. — Давайте будем думать не о взлете, а хотя бы об аварийных скафандрах… Кстати, их же надо надуть!

Оказалось, что не во всем был виноват электрический сливовый сок, которым меня тогда напоил Эдди Ксанаду: эти аварийно-спасательные скафандры и правда жутко смешные. Дети расселись по местам. Я проверил, все ли пристегнуты. Все ли правильно надели скафандры. Все ли помнят, где находится кнопка для надувания. Потом я тоже сел, пристегнулся и прокричал:

— Три, два, один!

Скафандры начали шипеть и раздуваться, и вскоре мы опять превратились в огромные хихикающие мандарины. Мы очень быстро заполнили собой весь командный модуль, включая углы, — остались торчать только головы.

— Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…

Это начался обратный отсчет.

— Мне надо пописать, — сказал Хасан.

— Так писай! Ты забыл? Это же специальный скафандр, в нем можно.

— А Алан Шепард описался перед самым стартом «Фридом-7», — сказала Флорида, но ее никто, кроме меня, не услышал.

Потому что по всей ракете, сверху донизу, прокатился такой звук, словно огромная гора вдруг захрапела. Все затряслось, как в самом тупом ужастике про землетрясение. Наши внутренности с размаху шваркнулись на под. Мы с размаху шваркнулись вслед за внутренностями — и внезапно поверили в то, что он — есть, большой Невидимый Папа, знающий все о каждом из нас, но только сегодня он за что-то на нас рассердился и решил растереть нас между ладонями. И сделать мы с этим ничего не можем, потому что не можем двинуть ни рукой, ни ногой. И даже сказать ничего не можем, потому что наши челюсти сомкнулись намертво.

Я помню одну свою мысль: если ТАК улетают с Земли, то КАК же на нее возвращаются?

Представьте, что вы сжали в кулаке лист бумаги, а потом раскрываете ладонь, и бумага постепенно расправляется, как цветок. Вот, старт — это примерно то же самое.

Мы понемногу начали расправляться.

— Мы уже там? — спросила Флорида.

Потом Макс спросил:

— Мы уже там?

И вскоре все заговорили, перебивая друг друга:

— Мы уже там? Мы уже там?..

Я пытался их утихомирить: хватит, так мы можем пропустить важное сообщение из Дракс-центра. Но тут в моих наушниках что-то мелодично дзинькнуло и вежливый умиротворяющий голос прямо у меня в ухе произнес:

— Добрый день, мистер Дигби. Меня зовут Ли, я дежурный специалист по управлению полетом.

— Очень приятно, Ли.

— Мне тоже. Обращайтесь ко мне по любым вопросам. А пока предлагаю вам расслабиться. Кстати, вы можете сдуть скафандры, чтобы в полной мере насладиться невесомостью.

— Экипаж! — крикнул я. — Сдуть скафандры!

— Есть! — радостно отозвались все.

А что, неплохо: я уже не просто папа, а целый капитан корабля.

Когда из скафандра вырывается струя воздуха, она срабатывает как реактивный двигатель, тем более в условиях невесомости. Мы носились по кабине, как стайка ошалелых надувных шариков.

Прошлый раз, во время параболических полетов, состояние невесомости длилось не больше минуты. Так что теперь, весело носясь туда-сюда, мы ждали, когда это кончится. Но это не кончалось. Пролетая мимо, Макс спросил меня, не пора ли выполнять наше первое задание.

— Чуть позже, — отмахнулся я.

Если честно, мне гораздо больше нравилось быть ошалелым шариком, чем ответственным взрослым.

Спустя несколько минут умиротворяющий голос снова зазвучал у меня в ухе.