Станислав Романовский - Гусиный остров (сборник)

– Забор!

– Нет! – замахала руками девочка. – Мэ-а. Мэ-а. Кто у вас есть?

На этот раз Славка не спешил ответить, мучительно вглядываясь в буквы, на что они похожи, и тихим голосом, рассчитанным на то, чтобы его не расслышали, прошелестел:

– Шалашики…

– Что?!

Славка тут же поправился:

– Чашка.

И потупился под расстроенным взглядом девочки. Он сам не понял, почему у него вылетело «чашка», ожидал, что его будут ругать, и боялся смотреть на собеседницу. А когда посмотрел, то встретился с добрыми, сочувствующими её глазами. Взрослым, наверное маминым, голосом она попросила:

– Ты не торопись. Подумай как следует и читай вслух: мэ-а, мэ-а – ма-ма.

Славка недоверчиво повторил за ней:

– Ма-ма.

Он даже оглянулся: нет ли где мамы? Рядом блестела река, по ту сторону зеленели луга, по эту желтел песок.

– Ты туда не смотри. Мама вот здесь.

Некоторое время Славка таращил глаза на таинственные буквы с великой надеждой отыскать в них хоть что-нибудь похожее на маму. Ничего похожего не было, но девочка могла рассердиться, а мама могла жить в этом шалаше или за тем забором.

– Мама, – сказал он. – Мама!

– Научился! Научился! – закричала девочка, запрыгала, захлопала в ладоши.

Ветер сорвал с неё шляпу, колесом прокатил в реку, и девочка, во все стороны разбрызгивая воду, побежала за ней, догнала, стряхнула с неё капли, надела на голову. Но ветер немедленно сорвал шляпу, закинул высоко в небо, сразу отпустил, и шляпа, как подстреленная утка, обмякла и ухнула вниз.

Девочка на бегу поймала её, крепко прижала к загорелой груди и повернулась к всаднику мокрым, счастливым лицом.

– Мальчик, слезай с коня, – сказала она. – Он будет пастись и есть траву. Папа и мама ушли в деревню за молоком, они скоро придут и будут тебе очень рады. А мы с тобой поиграем в ловушки и в прятушки.

Славка стеснительно повёл плечами. Ему очень хотелось поиграть, побегать с девочкой. Но как без дедушки слезешь на землю или заберёшься обратно на лошадь? Кто тебя примет на руки, кто подсадит?

В это время с луговой стороны, невидимая, заржала лошадь. Буско зашевелил ушами, напрягся и направился к воде.

– Как? – огорчилась девочка. – Ты уже уезжаешь?

Славка готов был зареветь от обиды, но не заревел, а мужественно кивнул: что делать, такова наша мужская доля.

Девочка забежала по колени в воду, чтобы лучше видеть коня и всадника, и смотрела на Славку восхищёнными глазами.

– Приезжайте к нам ещё!

Он выпрямился, увидел зыбкое своё отражение в воде, прихлынувшей к бокам лошади. Отражение было большое и красивое, хоть в раму вставляй, обидно, что далеко от девочки.

На всякий случай Славка громко объявил про него:

– Я это!

На том берегу он оглянулся, чтобы посмотреть на девочку, но Буско заржал и прямиком через низкий мягкий тальник понёс мальчика на близкое ржание.

Тут Славка услышал собачье повизгивание и увидел Тузика. Собака прыгала сбоку лошади, и по глазам её было понятно, что на радостях она хотела бы допрыгнуть до Славкиного лица и облизать его.

Кусты затрещали: на Буране прискакал дедушка, перегнулся с седла и щекотно поцеловал Славку в самую макушку.

– А я тебя кричал-кричал!..

Бок о бок они проехали низинку, где скопилась жара, и остановились над озером на высоком берегу, где паслись лошади. Дедушка спешился, снял Славку, и мальчуган сел на землю: укачало.

Он сидел и думал: скорее бы вырасти, чтобы уметь читать и писать и учить других грамоте, как девочка, что живёт в белой палатке с оранжевой заплатой.

А земля после езды всё ещё качалась в Славкиных глазах. Будто была она не земля, а живая лошадь – тёплая и добрая, вроде Буски, только гораздо больше его…

Гусиный остров зеленел посреди Камы. Раньше он был голым, и на него садились отдыхать дикие гуси. Теперь гуси на него не садятся – боятся засады в кустах, – но люди всё равно зовут остров Гусиным. Говорили, что там зарыты клады, и Лене со Славкой очень хотелось побывать на острове, да не было попутных лодок.

Славка и Лена пошли по ежевику и на мели повыше острова встретили бесхозную лодку.

Славка посадил сестрёнку себе на спину, по студёной воде перенёс её в лодку, столкнул судёнышко на глубину, и, загребая ладошками, они поплыли к острову.