Эдуард Веркин - Пролог (сборник)

– Да отстань ты…

Александр пожал плечами, раздраженно плюнул в костер и почесал щеку.

– Теперь уже до конца… – Александр вздохнул.

– Что до конца? – не понял Арт.

– До конца жизни буду чувствовать себя дураком.

Вода в аквариуме дрогнула и чуть перелилась, неоны брызнули в укрытие, улитка всплыла, притворившись мертвой. Это ховер. Башня наша старая, давно пора ее расселить, но никак не расселят, а она, между прочим, уже сто лет почти стоит и не падает. Но упадет, еще лет двадцать, и упадет. Лифты не работают, лестницы стерлись и похожи на пандусы, стекла помутнели, а ховерная площадка совсем разболталась, силовые ловушки прокисли, и если на площадку становится новый ховер, то слышно во всем доме. Иногда даже стены трясутся и стекла дрожат.

Это пстель прибыл. К нам в будни только он и прилетает, а так никого до пятницы. Книгу пишет, что тут поделаешь? Ради него, кстати, запустили лифт до последнего этажа, чтобы удобнее ему было спускаться и подниматься, чтобы лестницы от важного не отвлекали, пстель пишет всегда, даже и во сне.

Я его, кстати, один раз видел – он проходил по коридору нашего уровня с сильно задумчивым видом, остановился у окон, уставился на город и думу думал три минуты. Они всегда так, любят подумать, собраться с мыслями.

Бум-бум-бум!

В дверь постучали, причем явно ногой, с нетерпеливым размахом. Я открыл.

Пстель. Вспомнил о нем, он и явился.

Сегодня он был в длинном черном пальто, в черных очках, с помятым творческим лицом. Это у них тоже так заведено, чтобы подчеркнуть терзания. Но сегодня что-то слишком. Видимо, творческий кризис.

– Тебе за что деньги платят?! – сразу начал ругаться пстель. – Я уже третий раз прилетаю – и третий раз у тебя на крыше не протолкнуться! В прошлый раз в двигатель затянуло сразу три коптера, ты знаешь, во сколько мне обошлась профилактика?

– Так вы отпугиватель поставьте, – посоветовал я. – Если хотите, то Петька из соседней башни совсем недорого…

– Ты мне порассуждай! – Пстель притопнул ногой. – Ты должен за порядком на крыше следить, а не рассуждать! Я завтра прилечу – чтобы ни одного коптера на посадке! Почему у тебя там целые стаи? А?!

Они все такие. Творческие личности. Любят поорать, особенно в кризис.

– Так это же… – зевнул я. – Штормовое предупреждение передавали. На крыши не выходить без особой надобности, вот я и не пошел. А у нас самая высокая башня в этой части города, вот они сюда, как мухи на лед, и собираются…

– Я тебе устрою предупреждение! Я тебе устрою мух!

Пстель надулся от ярости и вдавился в дверь. Ну, если он мне трепку решил задать, то зря, не угонится. На всякий случай отступил назад, но тут с пстелем произошло что-то, лицо у него утратило надменность и сделалось вполне себе человеческим.

– А кто твой отец? – Пстель сердито нахмурил брови.

Я снова зевнул. Сейчас, прямо так и отвечу.

– Отвечай немедленно, молодой человек! – взвизгнул пстель. – Кем подвизается твой отец?!

И тут же сканер достал и в меня направил. Сканер достал – врать бессмысленно.

– Вандализатор, – ответил я. – Мой отец – вандализатор.

Глаза у пстеля блеснули каким-то алчным блеском.

– Вандализатор… – сказал он задумчиво. – Я так и знал…

Верно говорят – чутье у них. Не знаю, уж по каким признакам он определил – может, по сундуку в коридоре, или по литографиям на стенах, или по люстре, а может, и в самом деле почуял. Запах у нас стоит крепкий, отец с утра морил морилкой, пстель мог и по этому запаху догадаться.

– А на чем специализируется твой отец? – спросил пстель уже без нервов, а, напротив, даже с уважением.

Я почувствовал, что гнев его отступил и сменился интересом, и немалым. Поэтому я повел себя нагло.

– А вы к гостье прилетели? – в свою очередь, спросил я.

– К гостье? – Пстель смотрел поверх меня в коридор, ему явно хотелось пройти туда и дальше, в хранилище. – Да, к гостье. Я работаю над книгой…

– А она из какого года? – перебил я.

– Она? Она из будущего, конечно. А почему ты интересуешься?

Пстель уставился на меня с пристрастностью, на лоб у него съехала прядь волос, и пстель закинул ее обратно движением головы.

– Мне кажется, мы с тобой уже где-то встречались, – сказал он. – Не могу вспомнить…

Пстель потер виски писательским жестом.

– Мне кажется… – Пстель стряхнул руки. – Впрочем, оставим. Так, значит, твой отец вандализатор, – кивнул сам себе пстель.

– Это очень хорошо, у меня к нему есть вопросы. Ты не знаешь, он не занимается книгами?