Но дядя Володя Басов, в больших резиновых сапогах, в большой брезентовой куртке, прошел мимо Карыся, словно бы вовсе не заметил его.
Тогда Карысь забежал вперед и снова встал перед Басовым.
– Фу, – вздохнул дядя Володя, – сколько тут народу понабралось – не пройдешь.
Карысь испуганно оглянулся, но никого не было на дебаркадере, и тогда он тоскливо сказал:
– Возьми меня на катер.
– Ну? – удивился дядя Володя. – А штаны-то запасные есть?
– Зачем? – искренне удивился Карысь, сильно поднимая голову вверх, чтобы увидеть лицо дяди Володи.
– Без штанов не возьму, – он вновь обошел Карыся, ловко прыгнул на палубу катера и скрылся в рубке, даже не оглянувшись и ничего больше не сказав.
– Не горюй, Карысь, – Николашка не больно щелкнул его по макушке, – дома в корыте поплаваешь.
Карысь увернулся от второго щелчка и сердито сообщил Николашке:
– Вот мы скоро лодку купим.
Казалось, все пропало, и Карысь уже часто задышал от обиды, изо всех сил удерживая слезы, когда перед ним остановился Мефодий Иванович.
– Здорово, Карысь, – с уважением сказал он.
– Здорово, – Карысь отвернулся.
– На катер хочешь?
– Хочу, – вздохнул Карысь и тоскливо посмотрел на катер.
– А дома че скажут?
– Мы скоро лодку купим, – опять было начал Карысь, но Мефодий Иванович неожиданно ловко взял его поперек пояса, и уже через секунду Карысь стоял на теплой, мелко вздрагивающей палубе катера, с восторгом и благодарностью глядя на Мефодия Ивановича.
Плавно и торжественно разворачивалась деревушка Карыся за бортом. Впервые она открылась ему с широкого простора Амура и впервые проплыла мимо него, как раньше проплывала вода. Каждый дом и каждая сараюшка хорошо просматривались отсюда, а особенно – дом Карыся. Был он большой, красивый, уютный – самый лучший в деревне. Но вскоре последний дом мелькнул в черемуховых зарослях, и потянулась вдоль берега желто-оранжевая марь, потом мелкий березнячок, и наконец появились за бортом синие сопки.
Мефодий Иванович и Карысь сидели на крыше машинного отделения, и Карысь впервые ощущал, как могуче и равномерно бьется под ним жизнь совершенно неведомого существа – машины. Но еще сильнее ему хотелось посмотреть, как управляют этой машиной и как поворачивают такой большой катер.
Мелкие волны равномерно и бесконечно катились по Амуру, мягко ударялись о катер и выныривали с другой стороны. За кормой вода бурлила и пенилась, и множество пузырьков взбухало на ее поверхности.
– Здесь глубоко? – спросил Карысь Мефодия Ивановича.
– Глубоко, – Мефодий Иванович курил и смотрел на пробегающие за бортом сопки.
– С макушкой?
– Пожалуй, с тремя.
– У-у-у, – восхищенно протянул Карысь.
Помолчали. У Карыся было много вопросов, но он робел. Он уже знал, что взрослые не очень-то любят, когда их спрашивают.
– Мефодий Иванович, – выскочил из рубки Николашка, – тебя капитан кличет.
– Чего он?
– Не знаю.
Мефодий Иванович неохотно поднялся, плюнул на папиросу и выбросил ее за борт.
– Пошли, Карысь.
В рубке было чисто и строго. Дядя Володя Басов стоял возле рогатого колеса и что-то записывал в тетрадь.
– А, Карысь, – он не удивился и не заругался, чего очень боялся Карысь, а тронул его большой рукой по голове и непонятно спросил: – Поштурвалить хочешь?
Карысь не знал, что такое «поштурвалить», но на всякий случай кивнул головой и тяжело сглотнул набежавшую слюну.
– Ну, тогда держи, – Басов легко поднял Карыся и поставил у рогатого колеса. – Да ты, брат, ничего не видишь. Что же ты так плохо растешь?
Действительно, до окон Карысь мог дотянуться разве рукой, и то лишь приподнявшись на цыпочки. Обида и стыд, что он такой маленький, переполнили Карыся, но тут Мефодий Иванович сказал:
– Ничего, он еще нас с тобой обгонит. Вишь, боевой какой, так и вцепился в штурвал. Теперь краном не оторвешь. Чего звал-то?
– Да тут такое дело, Мефодий Иванович…
Карысь не дышал. Стиснув зубы, он крепко держал штурвал, изо всех сил стараясь, чтобы он ни в какую сторону не шелохнулся. О чем угодно мог мечтать Карысь, но чтобы на катере, у штурвала! От напряжения и взволнованности Карысь даже вспотел. Он уже теперь представлял, как расскажет ребятам об этом, и как они не поверят, и как он презрительно скажет им: «Если хотите, спрашивайте у дяди Володи, а только я катер сам вел». И как они все удивятся и будут завидовать ему, и Витька, наверное, сразу полезет дружить. Ведь Витька катером никогда не правил, а вот он, Карысь, правит, и хоть бы что.
Читать дальше