Вячеслав Сукачев - Ранние журавли

– Не буду, – вдруг категорически тряхнул головой Карысь.

Такого ответа Верка не ожидала и растерялась. Она непонимающе глянула на Карыся, поцарапала маленький нос и удивленно спросила:

– Почему?

– Там неправда, – теперь уже нахмурился Карысь, но нахмурился так, как это делал отец. – Так не бывает.

– Как? – выгоревшие на солнце Веркины брови поползли вверх.

– Люди козлятами не становятся, – Карысь подумал немного и уже менее решительно добавил: – У нас еще никто не стал.

– Это же сказка, – искренне удивилась Верка и вдруг спросила Карыся: – Это ты про себя подумал, да?

Карысь, почувствовав какой-то подвох в вопросе сестры, недовольно засопел, тоскливо глянул на улицу и вдруг выпалил:

– А мне Витька говорил про тебя.

– Что? – насторожилась Вера, машинально закрывая книжку.

– Говорил…

– Что говорил?

– Что ты ябеда и подлизываешься в школе.

Вера покраснела, открыла рот, но от возмущения ничего не смогла сказать. Карысь довольно засмеялся и поболтал ногами под столом.

– Твой Витька – двоечник, – наконец нашлась Вера. – Двоечник и хулиган… А ты зачем с ним дружишь? Тебе мама разрешила? Вот я спрошу ее сейчас…

Ровно через час Карысь наконец-то выбрался из дома, дав матери твердое обещание на речку не ходить. Конечно, ничего интересного на улице теперь не оставалось, но все равно интереснее, чем сидеть дома с Веркой.

– Верный, – позвал Карысь, подождал и еще раз позвал.

Но рыжего щенка нигде не было. Заглянув в собачью будку, где лежало лишь умятое Верным сено, Карысь вздохнул и побрел на огород. Здесь он постоял над морковной грядкой, потом присел на корточки, погладил ладонью шелковистую ботву и вырвал одну морковку. Очистив ее от земли, Карысь с огорчением убедился, что за два дня морковка почти не выросла, была все такой же тонкой и в волосках. Но он все-таки съел ее всю без остатка, пошоркал ботвою руки и пошел через огород на деревенские зады. Карысь медленно шел мимо картофельных грядок, и буйная картофельная ботва была ему почти по пояс.

Сестрица Аленушка Карысю не понравилась, потому что была похожа на Верку. А вот братец Иванушка… Иванушку Карысю было жаль.

Миновав огород, Карысь аккуратно закрыл калитку, обогнул большой черемуховый куст и вышел на зеленую лужайку. Здесь паслась единственная на всю деревню коза бабки Аксиньи. Коза была старая, лохматая, с длинной бородой и еще более длинными рогами. За черную шерсть звала ее бабка Аксинья Ночкой. Имя это Карысю нравилось, а вот сама коза – нет. Большие желтые глаза, маленький хвостик, а особенно – задиристый характер Ночки симпатий в Карысе не вызывали. Он всегда с некоторой опаской проходил мимо нее, хотя и знал, что Ночка длинной веревкой привязана к колышку, который бабка Аксинья дважды в день перебивала на новое место. Но случалось и так: Ночка как-то умудрялась выдрать колышек из земли и тогда сумасшедше носилась по деревне, а колышек весело поднимал пыль далеко позади нее. В такие минуты ребятишки старались не показываться козе на глаза, прятались за плетнями и уж оттуда дразнили ее. Да что ребятишки, Карысь собственными глазами видел, как налетела Ночка на Баяна Киле, повалила его на дорогу возле магазина и, смешно потрясая бородой, победно заблеяла. Это уж потом дед Баян схватил ее за рога и, громко ругаясь, повел к бабке Аксинье. А в начале-то Ночка повалила его.

Выйдя на лужайку, Карысь увидел, что Ночка лежит в самом дальнем ее конце и спокойно жует жвачку. Длинная острая бородка козы равномерно опускалась к земле и потом поднималась – издалека Карысю показалось, что Ночка приветливо кивает ему головой. Он нечаянно тоже кивнул несколько раз, подошел ближе и только теперь заметил, что коза даже не смотрит в его сторону. Такое пренебрежение немного обидело Карыся. Тогда он, все время двигаясь на безопасном расстоянии, обошел Ночку и вопросительно уставился в ее желтые безбровые глаза. Ночка на секунду перестала жевать, мотнула головой, отгоняя назойливую муху, потом мельком глянула на Карыся и отвернулась. Ее темный круглый бок равномерно вздымался, на голой шее в такт жеванию напрягались и ослабевали какие-то жилы.

– Ноч-ка-а, – тихо позвал Карысь и опустился на траву.

Он сидел, поджав под себя ноги, как это делал дед Плехеев, и с усилием размышлял о том, что если это мальчик, превратившийся в козу, то почему коза такая старая? И разве у мальчиков бывают такие длинные рога? А уж бороды совсем не бывает.