Люси Мод Монтгомери - Аня из Авонлеи

– Я постараюсь, – еле выговорила Аня, подавляя отчаянное желание расхохотаться.

– Кларисса-Эльмира также сообщила мне, что вы называете моего сына Джекобом.

– Но он сам сказал мне, что его так зовут, – возразила Аня.

– Я этого ожидала, – покачала головой миссис Доннелл. – У мальчика такие плебейские вкусы. Когда он родился, я хотела назвать его Сен-Клэром. Это так аристократично. Но мой муж настоял на том, чтобы назвать его Джекобом, в честь дяди. Я уступила, потому что дядя Джекоб был богатым старым холостяком. И что вы думаете? Когда нашему невинному мальчику было пять лет, дядя Джекоб женился! Теперь у него три своих собственных мальчика! Вам когда-нибудь приходилось слышать о подобной неблагодарности? Когда мы получили от него приглашение на свадьбу – у него еще хватило наглости послать нам приглашение, – я твердо сказала: «Больше никаких Джекобов в нашем доме!» С того дня я называю моего сына Сен-Клэром. Правда, мой муж и сам мальчик отдают совершенно необъяснимое предпочтение вульгарному имени Джекоб. Но мой сын – Сен-Клэр и Сен-Клэром останется. Вы не забудете? Благодарю вас.

Когда миссис Доннелл удалилась, Аня закрыла школу на ключ и пошла домой. На Березовой Дорожке у подножия холма она встретила Пола Ирвинга. Он застенчиво протянул ей букетик нежных лесных цветов.

– Я собрал их в роще и вернулся, чтобы подарить вам, потому что, – он поднял на нее большие красивые глаза, – вы мне нравитесь.

– Спасибо, милый мальчик, – ответила Аня, взяв цветы из его рук. Усталость и разочарование исчезли, и надежда фонтаном забила в сердце.

– Как дела? – поинтересовалась Марилла, как только Аня вошла в дом.

– Сама не знаю… Но сегодня я научила Клиффи Райта, что А – это А. Он никогда прежде об этом не слышал. А это уже кое-что – помочь юной душе сделать первый шаг на пути, в конце которого Мильтон и Шекспир.

А потом пришла миссис Линд с ободряющими известия-ми. Добрая женщина подстерегла у своих ворот возвращавшихся из школы ребятишек, чтобы выяснить, понравилась ли им новая учительница.

– Все сказали, что ты им очень понравилась… Только Энтони Пай заявил: «Ничего хорошего, такая же, как все эти девчонки-учительши». Это закваска Паев! Но ничего, не огорчайся.

– Я не собираюсь огорчаться, – сказала Аня тихо, – но все же хочу ему понравиться. Терпением и добротой я смогу завоевать его привязанность.

– Хм, ни за одного из Паев нельзя поручиться, – заметила миссис Линд осторожно.

Сентябрьский день на холмах острова Принца Эдуарда. Свежий ветер дует с моря через песчаные дюны. Красная дорога вьется среди лесов и полей. Она то огибает еловый лесок, то тянется через рощу молодых кленов, то ныряет в долину к веселому ручью, то греется в лучах солнца между полосами золотарника. Гнедой пони спокойной трусцой бежит по дороге. В кабриолете – две девочки, в которых бьет ключом бесценная простая радость юности и жизни.

– Этот день пришел к нам прямо из рая, правда, Диана? – И Аня, совершенно счастливая, вздохнула.

– День-то приятный, но задачу нашу никак не назовешь приятной, – покачала головой Диана. – И зачем ты, Аня, вызвалась собирать пожертвования именно на этой дороге? Здесь живут почти все авонлейские скряги.

– Поэтому я ее и выбрала. Я первая предложила учредить Общество Содействия Развитию Авонлеи, и поэтому должна брать на себя самую неприятную часть работы. Жаль, что тебе приходится страдать вместе со мной, но ты можешь не говорить ни слова в домах этих скупцов. Я сама буду говорить… Миссис Линд вставила бы тут, что уж этого-то умения мне не занимать. Она еще не решила, одобрить наше начинание или нет, и только успех может оправдать нас в ее глазах… Присилла собирается написать доклад для следующего заседания нашего общества. Думаю, он окажется удачным, ведь ее тетя – писательница, и этот дар у них наверняка наследственный. Никогда не забуду, какая дрожь пронзила меня, когда я впервые услышала, что Шарлотта Морган – тетя Присиллы. Мне казалось чудом, что я дружу с девочкой, тетя которой написала «На опушке леса» и «Розовый сад»!