Леонид Сергеев - Самый дружелюбный пёс на свете. Железный Дым

Я лишился не только сна и аппетита, но и элементарной выдержки: на всякие вопросы ожидающих очереди больных, к своему стыду, отвечал односложно, раздраженно, а то и отнекивался, давая понять, что моя сердечная рана намного глубже, чем все их болезни вместе взятые.

Как известно, когда у нас все хорошо, когда нам везет, мы веселые, вежливые, а вот попробуй держать себя в рамках, когда сваливаются неприятности! Мне это и раньше никогда не удавалось, а в тот момент я расклеился совсем.

Один из больных, какой-то механик с перевязанной рукой, узнав, почему я сижу в медпункте, спросил:

— А какой породы ваша собака?

— Дворняжка.

— Ну, чего ж из-за дворняжки так убиваться? Могу посодействовать вам. В одном месте есть щенки немецкой овчарки. Родители — медалисты. Хотите?

Где ему было понять, что никакая, даже самая породистая, увешанная медалями собака никогда не заменит мне Дымка; и для меня все золотые и серебряные собачьи медали — ничто, в сравнении с поделками на ошейнике моего друга.

До Петрова я дозвонился только к вечеру. Выслушав меня, крупный начальник по-военному отчеканил:

— Ждите в медпункте! Выезжаю!

Через час, подняв облако пыли, Петров круто развернул мотоцикл у медпункта, бросил мне: «Забирайтесь в люльку!» — и, когда я залез в коляску, помчал в поселок Баландино.

Дорога ровностью не отличалась, а Петров оказался бесшабашным гонщиком — гнал машину так, что перед глазами все мелькало, а на поворотах я чуть не вылетал из коляски в кювет.

Тем не менее рядом с представителем власти я почувствовал некоторое облегчение и подумал, что теперь-то мы непременно разыщем Дыма, а похитителей отдадут под суд. Я уже представлял их повинные речи, просьбы о прощении, но безжалостно требовал всю троицу отправить в тюрьму.

В дороге, стараясь перекричать шум мотора, Петров задал мне несколько вопросов относительно похищения Дыма и «примет подозреваемых». В свою очередь я тоже громко докладывал подробности происшедшего. Два раза в пути мотоцикл ломался, и Петров его чинил, называя «старым драндулетом».

В поселок мы ворвались, когда там уже зажглись огни и на улицах начались вечерние гуляния.

— Эти герои наверняка в клубе на дискотеке, — сбавляя скорость, процедил Петров. — Поверьте моему нюху.

Он подкатил к клубу и размашисто прошагал в середину помещения. Я пристроился за ним, как уменьшенная тень крупного начальника, и сразу увидел одного из ершей — он танцевал с девицей.

Вон тот, — выпалил я, указывая Петрову на парня в оранжевой рубахе.

Петров подошел к парню.

— Фамилия?

Тот отстранил девицу, встал по стойке «смирно» и что-то пробормотал — то ли Наживин, то ли Наживкин.

— Документы! — резко потребовал Петров.

— С собой не ношу, гражданин начальник.

— Зря! Твой вид не внушает доверия. И фамилия тоже.

— Чем вам не по душе моя фамилия? — Ерш обидчиво скривил губы.

— Всем! В ней я унюхиваю что-то воровское!

— Обижаешь, гражданин начальник.

— Где живешь? Где твои сообщники? — обрушился Петров на Ерша.

— Смылись… Провожают девах…

— Где моя собака? — сорвался я.

Ерш взглянул на меня, побелел и начал уклончиво бормотать:

— Папаня, понимаешь… Твоего пса мы взяли на время… Ну, чтоб это… помог нам. Потом вернули бы… В транспорте он тихо-мирно лежал под сиденьем. Я сам держал его на веревке… А сюда прибыли, дверь открылась, и он как дунет… Перегрыз веревку… Конец-то у меня в руке остался…

— Куда он побежал? — прохрипел я.

— Откуда я знаю, — с мерзопакостной миной Ерш развел руками.

— Все ясно, как в светлый день! Прикидываешься овечкой! — обрезал Петров. — Придется тебе проехать со мной в отделение. Уточним адреса твоих дружков, составим протокол за покушение на частную собственность. Заодно проверим еще кое-какие детальки из ваших богатых биографий!

Петров повернулся ко мне:

— А вы ждите меня у входа в клуб. Советую пока расклеить объявления о пропаже собаки. Где завклубом? — Он остановил какого-то парня. — Приведи немедленно!

Парень так рьяно бросился выполнять приказ, что споткнулся и растянулся на полу. Через две секунды перед нами уже стоял навытяжку завклубом, квадратный мужичок с круглым, как тарелка, лицом.

— Выдели уважаемому туристу писчебумажные принадлежности! — Петров кивнул на меня и схватил Ерша за локоть. — Пошли!

В кабинете завклубом я написал десять объявлений:

«Кто видел собаку с двумя ошейниками и самодельными медалями (на одной адрес), убедительно прошу сообщить ее хозяину. Стоянка на берегу Великой, между плотиной и мостом. Или сообщить Петрову в Высоцком. Или доктору Нине в медпункт Анушкино. Крупное вознаграждение гарантирую».