Жанна Браун - Зорькина песня

— Как ты думаешь, про что это Щука велела молчать? — спросила Зорька уже у входа в здание.

Галка неопределённо пожала плечами.

— Не знаю… верно, про хлеб. Забоялась, что скажут: зачем дала?

— А чего Марго перевели?

— Ну чего ты пристала, — рассердилась Галка, — вот чумная: «чего, чего»… Нам-то что?

По главной улице посёлка двигался караван. Впереди верхом на серых тощих лошадёнках ехали три девушки в ярких шёлковых платьях и тёмных бархатных камзолах, расшитых по краям стеклярусом. За девушками степенно вышагивали навьюченные юртами и вещами верблюды. На вещах сидели смуглые чернобровые женщины и дети. За верблюдами в клубах пыли двигалось громадное стадо узкоголовых горбоносых овец. Овцы отощали за зиму, у них были подтянуты животы. Они голодно блеяли и скопом бросались на каждую травинку, росшую у дороги.

Ребята выбежали из школы и остановились, пережидая, когда пройдёт шумное стадо.

— Ух ты! Сколько носков! — восхищённо сказала Зорька.

Два темнолицых важных пастуха в лисьих малахаях и ватных стёганых халатах ехали за стадом, подгоняя отставших овец деревянными остроконечными палками.

— Куда их гонят? На мясокомбинат? — спросила Галка.

— На коктеу кочуют… весенние пастбища, — ответила Рахия. — Зима трудная была, овечки совсем худые… На коктеу овечки погуляют на молодой траве, ягнят принесут. Праздник будет.

Галка вздохнула.

— Ничего себе, сколько мяса с места на место гоняют, а тут сиди на одной баланде… Рахия, ты куда сейчас, к нам?

— Домой. Апа велела кукурузу смолоть. Я потом приду, вечером.

— Смотри. Сегодня надо все носки довязать.

Стоял конец марта. Солнце с каждым днём поднималось всё выше. В садах розовым цветом покрылся урюк. Точно заснеженные, стояли яблони и вишни. Зелёная густая трава по крыла берега арыка вдоль улицы.

Девочки спешили. Их ждало важное дело. Отправляли посылки на фронт. Всю зиму в начале каждого месяца Маря и Вера Ивановна складывали в мешки связанные девочками шерстяные носки и относили в правление колхоза, а оттуда посылки с носками шли на фронт. Апрельские посылки решили собрать раньше, чтобы красноармейцы получили подарки к Первому мая.

После обеда, приготовив уроки, Зорька вытащила из тумбочки недовязанный носок и направилась в пионерскую комнату.

В пионерской на широком, сбитом из толстых струганых досок столе серым ворсистым облаком вздымалась чисто промытая, трёпаная овечья шерсть. Остатки полученной в колхозе шерсти после осенней стрижки овец. В ловких пальцах Мари плясало веретено, вытягивая за собой из привязанной к палке кудели длинную кручёную нить. На верёвке вдоль стены сохли мотки готовой пряжи, прокипячённой по Мариному рецепту в солёной воде для крепости. Нина Лапина, перевернув табуретку, натягивала мотки на ножки и перематывала пряжу в клубки.

Девочки сидели рядком на скамейке возле стола. Спешили довязать начатые носки. Наташа и Вера Ивановна сшивали готовые носки попарно и перевязывали стопками. В каждой стопке по пять пар.

— Как наденет наш хлопчик на фронте носочки, притопнет ногой и скажет: «Ну и дивчата гарни в тылу! Теперь мне никакой мороз не страшный, не то что там какой-то поганый фриц!» — говорила Маря. — Вот настригут по весне в колхозе с овечек шерсти, варежек навяжем, шарфов с узорами, чтоб горло хлопчики кутали.

Зорька уколола острой спицей палец и жалобно взглянула на воспитательницу.

— Верванна… я пятку опять забыла, как вязать…

— Сколько раз я тебе показывала? — строго спросила Вера Ивановна.

Зорька виновато вздохнула:

— Много…

Вера Ивановна воткнула иголку в борт халата, обмотала её ниткой и взяла Зорькино вязание.

— Посмотри, сколько ты петель наспускала? Куда годится такая работа? Непрочная и некрасивая…

— Ничего, — сказала Зорька, — всё равно в сапогах не видно, красиво или нет.

— Да? — спросила Вера Ивановна. — Может быть. Ну, смотри внимательно. Эти две спицы оставь, а этими двумя вяжи с двух сторон. Старайся, Зоренька, вдруг эти носки да твоему отцу попадут? Представляешь, как он обрадуется?

— А как он узнает?

— Ты записку в носок вложи…

Зорька обрадовалась. Забыла про уколотый палец, вскочила, бросилась в комнату за бумагой. Через минуту она влетела в пионерскую и ещё с порога закричала:

— Верванна! Где мои готовые носки?