Лидия Чарская - Малютка Марго

— А разве ты знаешь ее, Петр? — удивился мистер Джон.

— Как же ее не знать: ее все знают, — захохотал Петька, и маленькие глазки его насмешливо заблестели.

— To-есть, как это все? — еще больше изумился мистер Джон.

— Гы, гы, — захихикал Петька, — верно, она вам тут всем наплела, что ее мать под колесами поезда погибла, что на машине сюда с французом прилетела, что в море упала и в больницу чуть живая потом угодила. Наврала она все, не ее мать, а другой девочки погибла, и не ее, а другую доставили в больницу. А она, вот эта самая Маргошка, и не Маргошка даже, а другая. Была она в больнице вместе с тою француженкою, которая и впрямь с летательной машины свалилась… Та очень хорошая была, ее все в больнице любили, а это совсем другая, ябедница да воровка. Мне добрый барин один денег подарил, так она их у меня выкрасть хотела. Еле-еле уберегли. Вот она какая! На всю больницу прославилась! — торжествующе заключил Петька.

Во время рассказа Петьки Марго то бледнела, то краснела. Ложь и клевета гадкого мальчишки были так неожиданны, что она едва верила своим ушам.

Мистер Джон и дети смотрели на нее теперь крайне недружелюбно.

«Неужели поверили? Неужели поверили?» — думала бедная девочка, и сердце у нее билось тревожно и шибко.

Оправдываться она не могла, не хотела. Она так сильно была взволнована бесстыдной ложью мальчишки, что не в состоянии была произнести ни одного слова.

— Петька лжет! — первый заявил Коля-Буян и незаметно для мистера Джона показал кулак вруну.

— Понятно, лжет! — вмешался Сеня-татарин.

— Лжет, лжет Петька! Как ему не стыдно! — закричали все остальные дети хором.

— Ей Богу, не вру. Зачем мне врать? — горячо защищался Петька.

— А почем знать, кто из них врет: может Петька, а может и новенькая, — затянула вдруг Яся, взглянув враждебно на почему-то не полюбившуюся ей с первой же встречи Марго.

Мистер Джон пристально взглянул на Ясю, потом на Петьку и Марго и произнес:

— Не знаю, кто говорит правду, кто неправду. Может, он врет, может, она притворяется. Надо проверить их обоих. Сейчас семь часов вечера, и я тотчас же отправлюсь в больницу и все узнаю. К полночи буду здесь. И тогда берегись, Петр, если ты солгал мне… И ты, Марго, если нет в твоих словах правды, — обратился он к девочке, и лицо его приняло строгое выражение, при виде которого Марго вся задрожала.

Мистер Джон приказал детям поужинать и лечь спать не позже десяти часов. За Петькой он велел следить старшим мальчикам, Сене и Коле, не спускать с него глаз… Затем он надел свой непромокаемый плащ, позвал Лорда и, выйдя за порог домика, быстро зашагал по направлению к паровой конке, сел в вагон и поехал в город.

Марго, отказавшись от ужина, тихо-тихо плакала, запрятавшись в дальний угол кухни. Здесь, вдали от остальных детей, она могла дать полную волю своему горю. Марго уже не сомневалась, что дети поверили Петькиной клевете и смотрят на нее, как на выдумщицу и лгунью. Ей было очень тяжело.

«Я никому никогда не причинила зла, — думала она, заливаясь тихими слезами, — почему же я терплю столько горя и страданий?.. Мистер Джон поехал в больницу проверить, честная ли я девочка… Как это больно! Конечно, там никто не скажет про меня ничего дурного, но до его приезда какими глазами смотрят на меня дети! За какую они меня считают! Какой стыд!..» — Она продолжала всхлипывать.

— Ну вот, я же говорил, что она здесь, — раздался вдруг тихий голос Гаврюши, вслед за тем, как отворилась дверь кухни.

Он, Дуня, Коля-Буян, Таня и Нюша-левша в один миг окружили Марго.

— Не плачь, красоточка, — ласково произнесла Дуня, — ночью вернется наш мистер и разберет дело. Небось, Петька и сейчас уже замолчал; ему, кроме Яськи, никто не поверил и не верит.

— Ты не плачь, Маргоша, я его побью. Пусть на шкафу посижу в наказание, а побью, ежели он вздумает тебя обидеть впредь, — с уверенностью произнес Коля.

— Я тебе ужин принесу в спальню. Ступай-ка, да ложись — утро вечера мудренее, — посоветовала Нюша-левша.

— Не плачь, Марго: все разберет и выведет начистоту мистер Джон, — убежденно уверяла Таня.

Из слов и обращения с нею детей Марго поняла только одно: ей верят и сочувствуют, а Петьку порицают все, за исключением одной разве Яси. Это успокоило ее и остановило слезы. Она охотно подчинилась совету детей, поела принесенных ей Дуней разогретых макарон и позволила Тане и Нюше-левше уложить себя в постель.