Людмила Матвеева - Дарю тебе велосипед

— Он не успел нам сказать, — говорит Сашенька. — Игорь Михайлович любой пример может решить? И любую задачку?

— Конечно, — отвечает учительница, — он же математик. Игорёк, то есть Игорь Михайлович, прекрасно знает предмет.

— Лидия Петровна, а он хорошо учился? — спрашивает Саша. — Отличником, может быть, был?

— Отличником? Да нет, у него были разные отметки. Саша, будь добра, поставь чайник. Нарежь хлеба. Там масло, варенье.

И тут в квартиру вваливается Клюква, а за ней — Женька Воронин. И заговорили наперебой:

— Нам нянечка Анна Ивановна сказала, что вы болеете, Лидия Петровна.

— Мы вас будем навещать, Лидия Петровна.

— А мы вас уже навещаем!

— Клюква, то есть Смородина, спорит: надо по очереди. А сама сразу к вам побежала, без всякой очереди влезла.

— А ты? Ты Воронин? Чего пришёл? А на меня говорит! Нечестно! Скажите ему, Лидия Петровна! Чего он?

— Узнаю своих милых дорогих учеников, — говорит Лидия Петровна.

Саша вышла в кухню и позвала:

— Клюква! То есть Смородина! Пойди сюда!

Клюква с любопытством оглядела кухню, по всем углам шныряли её глаза-смородинки.

— Чего, Саша? Секрет, что ли, знаешь? А, Саша?

— Секрет. Никаких секретов. Щи варить умеешь? А рыбу жарить? Вот и давай вместе. А то нас вон сколько, а она сегодня ещё не обедала. Какая-то соседка приходит обед варить. Разве это порядок, Клюква? Давай сами варить.

— Непорядок.

Смородина сразу нашла всё, что нужно. Повязала передник, сняла со стены дощечку, на ней длинным ножом мелко шинковала капусту. Нарезала морковь и лук. Картошку очистила ловко и быстро, длинная тоненькая кожура ползла из-под ножа.

А Саша?

Она хваталась то за горячую кастрюлю, то за банку с мукой, то зачем-то за мясорубку и сразу за молочный пакет.

— Не мельтеши, — сказала Смородина, и Саша стерпела. Здесь Клюква была главной, она была умелой. — А будешь Клюквой называть, вообще из кухни уйдёшь. Понятно?

— Понятно, — Саша вздохнула. — Научусь всё готовить, и борщ, и пироги, и не знаю что!

— Научись, — спокойно и веско ответила Клюква, помешивая в кастрюле.

Это могло означать только одно: когда научишься, тогда и хвались.

Кипели щи, шипела на сковороде рыба. Из комнаты в кухню доносились голоса:

— Чей велик стоит на площадке? — спросил Женька. — Лидия Петровна, чей там велосипед?

— Сашин, — ответила учительница, — а Сашенька Черенков на нём в аптеку съездил со скоростью молнии. Я оглянуться не успела, а он лекарство привёз.

— Я бы ещё быстрее привёз, — говорит Сашенька. — Да там очередь. Я говорю: пропустите, пожалуйста, будьте добры. А они говорят: ни за что. Я говорю: там человек болеет. А они говорят: у всех больные ждут. Я говорю: там велосипед на улице, могут стащить.

— А они? — с большим интересом спрашивает Воронин.

— Не пускают. Один дядя сказал: «У меня машина стоит, я и то жду очереди. А у него, подумаешь, велосипед».

Женька заявляет авторитетно:

— Без очереди надо молча проходить. А не как ты — пожалуйста, простите, извините. Ой, извините, Лидия Петровна!

— Да уж, Воронин, ты высказался. Если говорить серьёзно, без очереди лезть никогда не надо.

— Как это — никогда? А если надо? — не соглашался Женька.

— Зачем? — спросила учительница. — Зачем надо?

— Ну, спешишь когда, времени нет. Бывает же. — Это Сашенька.

— Поверьте вы мне — никакой выигрыш во времени не стоит того, чтобы ронять своё достоинство. Вы умные дети, и обязательно поймёте это.

…А Смородина управилась с обедом довольно быстро. И Лидия Петровна поела и сказала:

— Как вкусно. Спасибо большое. Давно не ела с таким удовольствием.

А потом все стали пить чай с лимоном. Саша вдруг вспомнила:

— А ещё я умею варить суп из пакетов. У нас дома есть, я принесу. Мы в походе ели, очень вкусно.

— Не надо, — твёрдо отказалась Лидия Петровна, и все засмеялись. Воронин спросил:

— Саша, дашь на велосипеде прокатиться?

— И мне, — сказала Клюква.

— А умеешь? — спросил Воронин.

— А ты меня покатаешь, — нахально заявила Клюква.

— Ещё чего. — Воронин легко мог поставить на место эту Клюкву, но его сковывало присутствие учительницы. Лидия Петровна деликатно отвернулась. Она понимала, что смущает бедного Женьку: одно дело — в школе, там он быстро приводит Клюкву в порядок; совсем другое дело — в гостях у Лидии Петровны. Женька впервые в гостях в доме учительницы, и, как себя ведут в таких случаях, ему совершенно неизвестно.

Вдруг Клюква говорит нарочно тягучим голосом: