Людмила Матвеева - Дарю тебе велосипед

— Здрасте, Лидия Петровна. Вот я к вам зашла, а мне велосипед новый купили. Папа подарил.

Что говорить дальше, Саша не знала. Как утешают людей и рассеивают их одиночество? Неизвестно. Может быть, надо просто быть с ними и любить их — тогда обо всём догадаешься, что им нужно…

— Саша! — учительница обрадовалась. — Какая ты стала большая. Другая какая-то. А, прическа, да-да. Садись вот сюда. Расскажи, как ты живёшь. Как вы все.

— Лидия Петровна, значит, так. Я умею варить пельмени, сосиски и крутые яйца. И ещё яйца всмятку. Только очищать сосиски от шкуры не умею — не снимается никак.

Лидия Петровна засмеялась и, кажется, порозовела.

— Я совсем не хочу есть. Соседка зайдёт попозже, приготовит что-нибудь. А ты, будь добра, вымой яблоки. Так, теперь положи их в вазу, дай мне одно и себе возьми. Теперь посиди, отдышись. Всё бегаешь, Саша?

— Да, Лидия Петровна, мне тихо ходить скучно. А у нас один мальчик в лагере умел на руках ходить хоть десять километров.

— Да? И что же — ходил?

— Нет, его вожатая не пускала. Она боялась, что он руки наколет, там шишки, сосновые иглы разные.

Лидия Петровна смеялась. Спросила сквозь смех:

— А тапочки разве нельзя на руки обуть? А, Саша?

— Тапочки? А они велики, Лидия Петровна! Руки меньше ног!

— Ну, Саша, ты просто прелесть. Как хорошо, что пришла. А в классе у нас что слышно? У вас, то есть.

Ну, конечно, старой учительнице трудно отвыкнуть от школы. Вот она и ошибается «у нас в классе». Конечно, ей трудно оторваться от своего класса. Она же любила свою работу, звонки, уроки, детей. Может, даже непослушных любила. А теперь что? На футбол она не побежит, тем более больная. И тоска получается, а не жизнь. А они-то об этом даже не подумали. Заслуженный отдых, ну и пусть себе отдыхает учительница. Ещё и позавидовали — вот бы нам. «Дураки мы какие-то» — так определила Саша Лагутина.

— Ну, рассказывай, Саша. Как вы все живёте?

— Воронин доводит Клюкву, то есть Смородину. А она, знаете, Лидия Петровна, парик у своей мамы выпросила, французский, честное слово. Только сейчас парики совсем немодно, вчерашний день эти парики. А Клюква, то есть Смородина, его всё равно надевает. Правда, только на переменах. На уроках Игорь Михайлович не разрешает.

— Погоди, а зачем же Смородиной парик? У неё хорошие волосы.

— Ну, Лидия Петровна. Повыставляться. То — волосы. У всех волосы. А то — французский парик апельсинового оттенка.

— Да, ты права, это совсем другое дело.

— Ну конечно, Лидия Петровна. А Женька Воронин у неё с головы этот парик — цап! И на себя напялил. Смеху. А Клюква, то есть Смородина, как налетит. То есть, она была недовольна.

— Очень, очень захватывающая история. — Лидия Петровна гладит Сашу по руке. И вдруг говорит: — Ты знаешь, Саша, я всегда знала, что ты очень нежный человек и добрый. Только внешне ты себя ещё не нашла, но это непременно придёт.

Саша не поняла Лидию Петровну. Что значит — «внешне ты себя не нашла»? Спросить? Но тут пришёл Сашенька Черенков.

— Вот, Лидия Петровна, я принёс лекарство. Здравствуйте.

— Как я рада тебе, милый Сашенька. Садись, пожалуйста.

— Лидия Петровна, можно, я вам что-нибудь сготовлю? Я умею. Правда, немного.

— В другой раз, Сашенька. Съешь яблоко. А я приму лекарство. Налей, Саша, воды в этот стакан.

Повеселела Лидия Петровна. Они разговаривают.

Саша спрашивает:

— Черенков, а где ты оставил велосипед?

— У двери стоит, на площадке. Хочешь, в квартиру втащу?

— Пускай там стоит. Знаете, Лидия Петровна, Черенков на велосипеде ездить научился — так покатил, я даже удивилась.

— Что же удивляться. Сашенька вообще молодец. Где ты, Сашенька, был летом?

— У бабушки, на даче, Лидия Петровна.

Саше хочется фыркнуть. Так и есть — у бабушки на даче. Она не фыркает, стесняется учительницу. Но ничего, она ещё успеет фыркнуть, когда выйдут на улицу. Почему такие, как Сашенька Черенков, всегда проводят лето на даче у бабушки? Непременно у бабушки. И обязательно на даче. Поехал бы, как все нормальные люди, в лагерь на три смены. Да ещё без пересменок, как у них в «Светлых полянках». Тогда бы знал.

— Я плавать научился, — говорит Сашенька, как будто угадав, о чём думает Саша.

— Скажите, какой молодец. Плавать научился. Правда, Саша, он молодец, наш Сашенька?

— Да, — не очень-то охотно соглашается Саша. И чего этого Сашеньку все учителя так обожают?

— А Игорёк, то есть Игорь Михайлович, он ведь тоже мой ученик, — говорит вдруг Лидия Петровна. — Ну да. А вы не знали?